Он кивнул, да с таким лицом, что Худой помрачнел совсем и, махнув рукой, вернулся к своим товарищам по игре. Собирался – когда уже сделал первый шаг, Малой окликнул его.
-Худой, можно вопрос?
-Базарь. – Поморщившись, ответил Худой.
-Что значат буквы там? Это же туалетные комнаты?
-Туале…, чё? Параша там. – Проворчал Худой, и с улыбкой добавил. – Не вздумай зайти в тот, что с буквой «П». Для петухов он и сексу ради. Сечёшь? Зайдёшь туда поссать, на зашквар попадёшь, ну, так, не по полной, конечно, но на резинки упадёшь конкретно.
Худой ушёл обратно, играть в карты, Лёха же стал смотреть на двери туалетов. Как-то сама собой на губах появилась улыбка. Только сейчас он обратил внимание, что буквы самодельные, сделаны вкривь и вкось, из необработанной древесины, к дверям прибиты неровно, словно спьяну.
Местный юмор…, юмор довольно злой, но ему вдруг полегчало. Не сильно, но всё же. Он начал понимать, о чём говорил Худой.
Вечером, в барак принесли еду, три охранника, с подносами и кастрюлями – еду принесли для Корня и компании. Лёхе пришлось давиться слюной, но он не был против – голодные мысли, как-то быстро вытеснили апатию и ужас от сознания того, что он здесь на многие и многие годы. Так было проще смириться с ситуацией, отодвинуть тяжкие думы на задний план. Вот так и становятся блин извращенцами – учатся находить удовольствие в странных вещах, чтобы не думать постоянно о том, с чего и вовсе вздёрнуться охота…
Спустя примерно час, в барак вернулись его обитатели. Усталые, пахшие потом люди, в тех же робах что и у всех. На него не обращали внимания. В основном люди сразу ложились и засыпали. Некоторые, что покрепче, затевали тихие разговоры, кто-то начал игру в карты, в общем, вечер прошёл смазанным, не запоминающимся. Разве что непонятный инцидент, перед тем как он сам лёг и уснул. В том конце барака, где находилась дверь, раздались звуки спора на повышенных тонах. Он обернулся, но ничего не разглядел за спинами людей. Там собралась маленькая толпа, а подходить и глазеть, ему не хотелось. Из разговоров там, он смог только одно слово разобрать «крысит», громко сказал кто-то, и снова речь людей превратилась в монотонный гул. Спустя минут двадцать, толпа расступилась, мимо прошли трое – Худой, один из незнакомых ему людей и ещё один, коего они тащили под локти. Тот третий, был бледен, глаза громадные от ужаса. Они зашли в туалет с буквой «П». Вскоре из-за двери донеслись странные звуки, принадлежность коих, Лёха не совсем понимал. Спустя какое-то время, Худой и другой человек, вышли оттуда, чем-то очень довольные. Третий вышел спустя минут десять, помятый, волосы всклокочены, на щеках слёзы, глаза красные. Он, молча, добрался до кровати в середине барака, скатал матрас, собрал что-то из тумбочки и перебрался на койку, ближе к туалету. К нему тут же подсел какой-то миловидный паренёк, с усталыми, апатичными глазами.