Однако кроме врождённой лени и пофигизма есть ещё инструкция – должны быть собаки? Должны. Вон они, в вольере салом обрастают, чё надо вообще? Такой ответ мог бы быть кому-то представлен, если б сюда комиссии ездили. А они тоже к природе дикой не особо тяготели.
Охрана спорила с незнакомцами. Слов не было слышно, но жестикуляция сомнений не вызывала. Шёл жаркий спор. А он украдкой смотрел в лицо «местного», всё-таки, они не сказка, эти ребята тут и правда есть. Совсем не дикари какие-то, вполне обычные люди…, если не смотреть на ружья и в эти глаза. Чем-то они напоминают обычных китайцев, этакие горожане на природе, из офиса душного выбрались, свежим воздухом подышать. Но их глаза! Очень меткое сравнение с лагерной овчаркой, но собаки лагеря, отличались ленью и внушительной толщиной торсов. Изредка, когда их выводили погулять на плац или за ворота, удавалось собак тех увидеть. И, несмотря на патологическое безделье, сказавшееся на их, если можно так выразиться, фигурах, в их глазах была некая злоба, какая-то бездна, свойственная тому, кто всегда готов убивать. Однако глаза собак излучали скорее ленивую расслабленность, этакую нирвану в кубе. Такое бывает и у людей – работать не заставляют, кормят как на убой. Тут любой размякнет.
Эти «китайцы» не размякли. Их никто, за то, что они в принципе есть, не кормил и работать им, похоже, приходилось. В глазах того мужика с брезентовым свёртком, он видел смерть. Настоящая бездна, глаза того, кто убивать умеет и не видит в этом, ничего плохого или приятного – это просто норма жизни, убивать просто надо и неважно как ты к этому относишься. Потому что либо ты выходишь из игры, либо начинаешь понимать и отношение к убийству, становится нейтральным, ты просто делаешь то, что делать должен и никаких эмоций, кроме удовлетворения от качественно проделанной работы. Да, вот именно. Лёха зябко поёжился – эти люди, убийство для них, просто часть работы. Но, наверное, они убивают животных, охотятся и убивают, ничего страшного…, а долго ли от убийства оленя, до убийства человека? Особой-то разницы нет, главное поставить того человека, которого убиваешь, на нужную полочку средь других моральных извращений и инсинуаций. И всё, человек становится ещё одним оленем, только с двумя ногами. Этакий олень-инвалид, хитрый, наглый, опасный – олень, на которого охотиться приятно вдвойне.
Спор длился минут пять, может чуть больше. Наконец, охранник поглавнее, махнул рукой, что-то сказал своему сослуживцу, тот убежал в административное здание. А «китаец» развернул свёрток. Оттуда выпала рука. Да, самая обычная, синюшная такая, рука. Парень поднял её и положил в свёрток. Вся зона затихла, все обратились в слух и Лёха смог услышать пару обрывочных фраз. В купе с развёрнутым брезентом и той горкой тухлой плоти, вперемешку с форменной робой заключённых, что б понять, что же произошло, их вполне хватило.