-Увы, работа любого рода, мне противопоказана. Посему, убедительно всё обосновав, для Оли и игнорируя грязные домыслы Романа, о всяких там ленивцах и шлангах, я объявил ей, что мне срочно нужен курс оздоровительный терапии. Она спорить не стала, сообразив к чему весь тот разговор. В тот день сильно потеплело и, заручившись согласием Оли – я точно прочитал его в её невероятно красивых глазах. Но имидж как бы, поэтому не поворчать она не могла, хотя в душе и была полностью со мной согласна и наполнилась искренним сочувствием к моему тяжкому врождённому недугу, касательно проблем с любыми видами физических работ. Вообщем, я отправился в Зону и отсутствовал совсем недолго. И я до сих пор глубоко возмущён тем, как меня встретили дома. «Ты где две недели шлялся мудила?» - разве так должно встречать настолько безгрешного супруга, коим я, несомненно, являюсь? Оля становится невыносима. Но я не злюсь, я всё понимаю – Рома продолжает плести свои мерзкие козни, что бы максимально отравить мне жизнь. Подлец, без чести и совести. Он настраивает её против меня, наверняка, рассказывая ей всякие гадости про меня и беспочвенные свои басни, основанные лишь на его безумной фантазии. Взять хотя бы историю про американцев, коих мы должны были убрать. С чего он взял, что я до сих пор ненавижу как самих американцев, так и то, что с ними связано? Это грязная ложь! Я искренне люблю и уважаю эту гордую нацию. Не их вина, что они стали подлыми агрессорами и везде несут свою демократию, попутно выискивая нефтяные месторождения – собственно, для того демократию и таскают где попало. Право слово! Они её уже так затаскали, что на ней и лица нет. В борделе проститутки лучше смотрятся, чем их демократия. Но они не сдаются и продолжают бродить по миру с единственной мыслью – всадить в меня ровно четыре пули, что бы я долго страдал и умер в ужасных муках. Но я разве злюсь, разве преисполнился к ним чёрной ненависти? Конечно же, нет! Я всей душой люблю этих мерзких тварей и безмерно уважаю их, скотов этих паршивых, которые и ногтя моего не стоят! А этот бессовестный лжец, всё так нагло извратил! Да так, что Оля не поверила моим словам об этих смелых, подлых, гордых, совестливых, завистливых и очень добрых злобных людях! Она тоже думает, что я их ненавижу, что я всегда был злопамятен и злобен до маразма. Эх. Пока рассказывал, забыл, что ещё случилось за эти две недели. Так…, во! Я очень вкусно поел – семь или пятнадцать раз, точно не скажу. А ещё я видел сталкеров. Много и всяких разных. Они там ходили, искали что-то…