Эти двое, если, конечно, им верить, боятся примерно того же, чего боятся Джулиан Ассанж и Эдвард Сноуден: контроля со стороны «Большого Брата». Только вот если Ассанж со Сноуденом уверены, что контролировать нас будет государство, то Бернерс-Ли и Маек подозревают, что скоро контролировать нас начнёт сама сеть.
Илон Маек не политик и не общественный деятель, он технолог и бизнесмен. Как технолог, он прекрасно понимает, что будущее за сверхумным искусственным интеллектом, а как бизнесмен, знает, что раскидистая клюква растёт там, где денег бесконечное количество, а это, в частности, интернет-бизнес и всё тот же самый пресловутый госзаказ.
Ассанжу, как известно, влетело за то, что он придал огласке документы Пентагона, которые тот вряд ли хотел рассекречивать. А вот за что пострадал Сноуден?
Товарищ Эдвард рассказал мировой общественности про секретную программу Агентства национальной безопасности США под названием PRISM, в рамках которой АНБ получало негласный доступ к личным данным пользователей Microsoft, Yahoo, Google, Facebook, Skype, YouTube, Apple и др.
На самом деле речь шла о совершенно феноменальном сговоре между лидерами спецслужб и первыми лицами Силиконовой долины: вы ведёте для нас слежку, а мы вас не трогаем.
Сидение Сноудена в московском аэропорту увенчалось успехом: интернет-гиганты поспешили дистанцироваться от АНБ и демонстративно ввели дополнительные системы шифрования; компания Acxiom, которая почти официально создавала для АНБ «личные дела» американцев, исследуя их интернет-трафик, была заклеймена позором, а Барак Обама призвал правительство «взять на себя инициативу» и «покончить с цифровой слежкой».
Всё это выглядит очень круто — нашу личную жизнь решили оставить нам, и мы вроде как возрадовались. Никто, кажется, не понял, какая чудовищная мина залегла в тот самый момент под здание нашей с вами цивилизации…
Когда у Эрика Шмидта — прежнего главного исполнительного директора Google — спросили, не планирует ли Google превратиться в государство и вести себя на манер правительства, он ответил: «Нет, мы не стремимся. У государства слишком много сложных проблем».
И значит это буквально следующее: «Да, мы будем государством, только вот за пособиями, образованием, правопорядком, сбором налогов и прочей ерундой — это не к нам, а к тем, кто почему-то продолжает себя считать государствами».
РОБОТЫ И БЕЗРАБОТНЫЕ
Если вы послушаете футурологов-экономистов, которых сейчас предостаточно, они изложат вам две принципиально разные версии будущих событий и, соответственно, будущего нашей цивилизации.