Вот взять хотя бы тезис про любовь к общению с людьми. Это о чём речь? По сравнению с людьми боты будут всегда обходительны, внимательны и терпеливы. Почему бы не сдать, например, анализы боту, а не уставшей, нервной медсестре?
Но это ещё полбеды. Дело в другом: потеря рабочих мест — это же не просто проблема конкретных людей, это ещё и сугубо экономическая проблема. Безработный человек — это плохой потребитель, а экономика, как известно, без потребительского спроса не живёт.
Если же безработными в горизонте пяти лет окажется половина работающих людей, то промышленность, не успев автоматизироваться и подешеветь до абсолютного минимума (на что все рассчитывают), уйдёт в пике.
Если государство решит дотировать население — в любой форме (базового дохода, пособий и т. д.), то где брать средства в терпящей крах экономике? Или у компаний, или печатать. Но и то, и другое — тоже путь к катастрофе.
В общем, все эти рассуждения с очевидно наигранным оптимизмом кажутся весьма и весьма странными. Добавьте сюда экономическую правду жизни, а именно тот факт, что размер совокупного мирового долга составляет сейчас 217 триллионов долларов, то есть 327 % ВВП всей Земли, что является и астрономической, и рекордной суммой одновременно.
Наверстать такой фантастический дефицит, который совместными усилиями создали государства, корпорации и домохозяйства, — это за гранью фантастики. Как с этим быть?
Массовая безработица и лишь усиливающийся экономический кризис… Нет, я думаю, прав Эрик Шмидт: быть государством в будущем мире просто глупо. И да, у компаний «большой четвёрки» нет таких амбиций. Разбирайтесь, друзья, сами как-нибудь. Тем более что без нас вам всё равно не обойтись.
Google, Apple, Facebookyace ощущают своё мировое господство, но раньше им приходилось мириться с государственным контролем (хотя бы и со стороны одних США), а теперь, после выходки Сноудена, они вполне могут сказать тем же США: извините, мы должны быть полностью независимы.
В шахматах есть такое понятие — цугцванг (это когда любой следующий ход игрока только ухудшает его позицию). Так вот, действия Сноудена продемонстрировали, что все мы находимся в том самом цифровом цугцванге.
Вся информация, которую мы сами о себе оставляем в Сети, — это товар. Интернет-гиганты собирают её, перерабатывают и продают. Они делали это, делают и будут делать — такова суть их бизнеса.
Только раньше им приходилось делиться этой информацией с правительствами, а теперь у них есть легальное основание для отказа — они ведь как бы охраняют наши персональные данные. И ключевое слово здесь — «как бы», потому что они её не охраняют, они ею пользуются. И теперь будут пользоваться «в одно лицо», так сказать.