Корнев с точностью фотоаппарата успел запечатлеть в своей памяти такие мелочи, которые как будто бы совершенно не относились к делу. Он заметил, что все ущелье, все лощины и овраги сбегают к озеру и лишь на востоке разломилось кольцо гор. С той стороны доносился гул воды, вскипающей в порогах, бьющейся между камней, в тысячи брызг разбивающейся о скалы. Было ясно, что единственный сток из озера находится там, на востоке. Корнева вывел из задумчивости приглушенный голос старика:
— Что, начальник, оторваться не можешь? Страшновато?
Прошло несколько секунд, прежде чем Корнев ответил:
— Да, такое не каждый день увидишь… Где же твоя Медная гора затерялась? Которая она?
— Медная-то? — улыбаясь, протянул Зверев. — А вон, видишь, на той стороне озера вершина хохлатая, там пообочь ее другая высовывается, поменьше которая, — это и есть она самая. Значит, как со стороны озера подниматься станешь, посреди склона ямы заметишь. Чуть повыше и копи настоящие. Золотой камень на земле валяется. Да что говорить, завтра сам увидишь.
Корнев недоверчиво посмотрел на проводника.
— Странно, — проговорил он, — обычно медь в таких местах не встречается… Где-нибудь на крыльях водораздела, у подножия хребта — это другой разговор… А тут в самом центре Каменного пояса…
Но Корнев не успел закончить фразы. По берегу промелькнула голая человеческая фигура и с разбегу бухнулась в озеро. Через мгновение на взбаламученной поверхности воды появилась голова Бедокура, и его крик разорвал воздух:
— О-о-ой! Ко дну тянет! Помоги-и-ите!
Через несколько секунд Корнев уже стоял по пояс в воде и протягивал Бедокуру длинную сушину. Тот судорожно хватался за нее, но безуспешно: тонкая верхушка ломалась. Наконец, Бедокур крепко вцепился в протянутое дерево и, пошатываясь, вышел вслед за Корневым на берег, но тут же повалился на песок. Поднявшись с помощью товарищей на ноги, он тихо заговорил, как будто стараясь оправдаться:
— Сопрел в дороге. Освежиться захотелось. А вода такая студеная, что сил нет. И тело ко дну тянет, словно чугунные гири к ногам привесили. Спасибо тебе, Андрей Михайлыч, — обернулся он к Корневу. — Да что говорить, сам знаешь.
— Кипяток готов! Чай пить идите! — закричал от костра Вася Круглов.
— Я ребятам глухаря обещал, — усевшись у огня, заговорил Зверев. — Чаю напьюсь и пойду. А вы пока ужин варите. — Он маленькими глотками опорожнил кружку и прислушался: где-то в лесу лаяла собака.
— Вот и Серуха на зверя напала. Пожива будет. — Старик надел на плечи мягкую кожаную сумку и вскинул берданку.
— Ну, счастливо оставаться, — и он двинулся по направлению собачьего лая.