– Эй, стой! – окликнул меня чей-то голос.
Я остановился и обернулся. Оба полицейских вылезли из машины и смотрели на меня. Лола стояла рядом, она отлично понимала, кто были эти люди, и была взволнована не меньше моего. Я медленно подошел к ним, стараясь справиться с охватившей меня паникой.
– У нас прокол колеса, – сказал тот, что был покрупнее. – Оно в багажнике. Займись ремонтом – я не хочу ехать через горы без запаски.
– Будет сделано, – ответил я и, взяв ключ, который он мне протянул, пошел к багажнику и открыл его.
Второй полицейский повернулся к Лоле:
– Заправь полный бак, и как насчет чего-нибудь пожевать, пока этот парень чинит колесо?
Я видел, как Лола помедлила, у нее не хватило духу отказать им.
– Сэндвичи подойдут? – спросила она.
– Подойдут. И побыстрее. Мы и так опаздываем.
Я вытащил колесо из багажника и откатил его в мастерскую. Покрышку еще ни разу не снимали с диска, и я провозился с этим целых двадцать минут. Пот с меня катил градом. Времени в моем распоряжении оставалось совсем мало. Еще двадцать минут я возился с ремонтом. Пока я работал, полицейские ели сэндвичи и запивали их пивом.
Когда я все закончил и положил колесо в багажник, часы показывали десять минут девятого. В это время я предполагал находиться в горах по дороге в Тропика-Спрингс. Сейчас, похоже, я уже не успевал на нью-йоркский поезд.
Когда полицейские уехали, у колонок остановились две машины с целой кучей голодных пассажиров, которые требовали еду, несмотря ни на какие возражения.
Я сказал Лоле:
– Ничего не выйдет. Придется отложить до другого раза. Мне эта идея с самого начала не нравилась: время выбрано неудачно.
Она бросила на меня ледяной взгляд и направилась к закусочной. Время действительно было выбрано неудачно. В течение следующих двух часов мы трудились как рабы на галерах. Машины подъезжали одна за другой, и все пассажиры хотели есть. Только в десять часов движение замерло. Мы оба были мокрыми от пота и валились с ног от усталости. Ночь была на редкость душная – самая жаркая из всех, проведенных мной здесь. Мы стояли посредине закусочной, глядя на стопки грязных тарелок, подносы со стаканами, пепельницы, переполненные окурками.
– Иди и открой сейф, – неожиданно сказала Лола.
– Не сегодня, – ответил я. – Слишком поздно. Придется это дело перенести.
Она не сводила с меня взгляда:
– Ты слышал, что я сказала, – открой сейф!
– Но он вернется через четыре часа. У меня не остается времени, чтобы скрыться.
Она обогнула стойку и подошла к телефону, висевшему на стене.
– Или ты открываешь сейф, или я звоню в полицию. Выбирай!