– По их мнению, она что-то знает? – спросил Маликов.
– Может знать.
Несколько секунд Маликов сидел молча, обдумывая задание. Оно ему нравилось. Он любил рискованные операции. Проникнуть в охраняемую больницу, забрать оттуда женщину и скрыться с ней – такая работа была в его вкусе.
– Ты уже что-нибудь предпринял или ждал меня?
– Дело срочное, – сказал Смирнов. – Я поручил человеку наблюдать за больницей и каждые десять минут докладывать о происходящем. По-моему, самый быстрый способ похитить ее – это просто войти в больницу и увезти женщину оттуда. Нам повезло. Американский генерал, проходящий обследование, лежит в палате на том же этаже, что и эта женщина. В моем распоряжении есть джип, автомобиль «скорой помощи» и американская военная форма. Если мой план тебе не по душе, скажи. Это твоя операция.
Маликов взглянул на суровое, жесткое лицо своего коллеги. Сегодня Смирнов был его помощником. Как скоро они поменяются ролями, если Смирнов и впредь сумеет проявлять такую сообразительность? – спросил себя Маликов. Смирнов разработал план за Маликова. Маликов знал это.
– Ты думаешь точь-в-точь как я, Борис. Работать с тобой – одно удовольствие. Отличный план. Он должен принести успех. Я доложу о тебе начальству; твои акции возрастут.
Смирнов засмеялся.
– Ты этого не сделаешь, – сказал он, – но, если ты одобряешь мой план, я охотно дарю его тебе. Что мне расположение начальства?
– Ты не честолюбив, Борис? – спросил Маликов.
– Нет… а ты?
– Я сам порой спрашиваю себя об этом. Нет… наверно, тоже нет.
Смирнов раскрыл было рот, но ничего не произнес. Он вспомнил, что излишняя откровенность опасна.
– Кто будет ухаживать за женщиной, когда мы доставим ее в Мальмезон? – спросил Маликов. – Не мы же превратимся в сиделок?
– Я не прочь. Она очень красива, это было бы забавно, – сказал Смирнов. – Нет, Ковский поручил эту работу Мерне Доринской.
– Этой стерве? Что она делает в Париже? – настороженно спросил Маликов.
– Она часто здесь бывает. Говорят, Ковский и Доринская…
– Кто говорит? – рявкнул Маликов.
Испугать Смирнова было весьма трудно. Он пожал широкими плечами:
– Ты не знал? Это всем известно.
– Знал. Лучше об этом не говорить.
– Я бы предпочел забраться в койку с козлом, нежели с Мерной, – произнес Смирнов.
– Ковский не способен заметить разницу.
Мужчины засмеялись. Их смех стих лишь тогда, когда Смирнов заехал во двор русского посольства.
Джон Дори прибыл в американскую больницу в 16:40. Он испытывал сильное раздражение, теряя драгоценное время, но требовалось убедиться в том, что татуировка на ягодице женщины – не искусная имитация. Сначала пришлось искать китаиста Никласа Волферта. Оказалось, что Волферт отправился на один день в свое небольшое поместье в Амбуазе ловить рыбу. Пока его разыскали, доставили вертолетом в Париж, привезли на машине в американское посольство и ввели в курс дела, прошло четыре часа. Кроме Волферта, Дори захватил с собой Джо Доджа, лучшего фотографа американского посольства.