- Нет, это вы должны объяснить нам.
- Что объяснить?
- Вы слышали. Я спросил: от кого исходило указание умертвить Баладжаева?
Субханвердизаде нахмурился:
- Вот что я тебе скажу, Алеша!.. Чувствую, кто-то пытается оговорить меня, настраивает тебя против меня. Что ж, недоброжелателей у меня немало... Но если вопрос стоит так, как поставил его ты, тогда пусть этот недруг выйдет открыто, пусть поднимет забрало, пусть покажет свое лицо!.. Чего прячется в тени?.. И пусть нас рассудят люди, народ!.. Нет, дорогой Алеша, меня такими вопросами не запугаешь!
Гиясэддинов, сохраняя на лице невозмутимость, выпустил к потолку струю дыма. Усмехнулся:
- Вы, я вижу, прямо-таки дракон! - Он пристально посмотрел в глаза Гашема.
Субханвердизаде выдержал его взгляд, ответил, растягивая слова:
- Может, и дракон, однако зря человека глотать не буду! Но уж если меня вынудят!..- Он сделал эффектную паузу. Гиясэддинов спокойно заметил:
- Говорят: не рой другому яму - сам в нее попадешь!..
- Вот пусть в нее и попадет тот, кто подкапывается под меня! - буркнул Субханвердизаде.
- Я про яму сказал, имея в виду Баладжаева,- пояснил Гиясэддинов.- Да, так кто все-таки дал указание умертвить фельдшера Беюк-киши?
Субханвердизаде процедил раздраженно:
- Я уже сказал тебе, что не понимаю, о чем ты спрашиваешь... Ты, мне кажется, хочешь, чтобы кровь выступила в том месте, где даже рукой не почесали...
Гиясэддинов перебил его:
- Я требую, чтобы вы правдиво отвечали на мои вопросы! Вам понятно?..
- Это что - официальный допрос? - хмуро спросил Субханвердизаде.
Опять усмешка тронула губы Гиясэддинова:
- Да нет, я просто так спрашиваю, из любопытства... Я ведь человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Так, кажется, говорили древние? Словом, будем считать, что мы ведем задушевную беседу!
- Хороша задушевная беседа! - качнул головой Субханвер-дизаде.- Захотелось побеседовать, Алеша, мог бы сам заглянуть ко мне. А то прислал Балахана: вас вызывают в отдел немедленно и так далее... Балахан на улице ни на шаг от меня не отходит - словно конвоирует... Нет, мне такие шутки не нравятся. Учти это, Алеша!
- Да вы не волнуйтесь. Спокойнее!
- А я и не волнуюсь. Мне волноваться нечего... Моя совесть чиста, Алеша!
- Вот и отлично. Раз, как говорится, крестьянин луку не ел, то и нутро у него не должно гореть. Ведь так?.. Мудрые все-таки есть поговорки у народа!.. Словом, Гашем, мы с вами беседуем, выясняем кое-что, ведем разговор... Не так ли?
Субханвердизаде промолчал.
Гиясэддинов курил, не спуская глаз с его лица.