Абиг устал ждать. В молодости, в казарме БББ, они играли в «русскую рулетку» – один патрон в барабан «Тауруса», раскрутить, прижать ствол к виску и нажать спуск… Он любил рисковать, и ему всегда везло, хотя двое из постоянных игроков вышибли себе мозги прямо у него на глазах. Поэтому он и решил выйти через запасной выход – в прямом и переносном смысле. Имелась в виду пожарная лестница, ключ от которой висел в отдельной связке на поясе дежурного охранника.
День назначен: сегодня, в дежурство Тафари, который когда-то стоял на посту у входа в Бюро безопасности, и десятки раз в день принимал стойку «смирно» и отдавал честь проходящему мимо Бонгани. Рефлекс настолько въелся в его плоть и кровь, что он и сейчас побаивался бывшего начальника и делал Абигу маленькие поблажки, которые были в его власти. Теперь из-за этой преданности ему предстояло умереть, – сразу после того, как основной свет в коридоре будет погашен на ночь. Если Абиг подзовет его и пожалуется на здоровье, Тафари, вопреки инструкции, подойдет к решетке и позволит схватить себя за горло. Руки у Бонгани сильные, и навыки рукопашного боя он не забыл: вырвать кадык несчастному охраннику – дело нескольких секунд, потом снять с пояса ключи, открыть камеру, через пожарную лестницу выскочить на задний двор, а там – как распорядится судьба… Может, удастся по хозпостройкам подобраться к забору и, перемахнув через него, уйти в джунгли, а может, придется поймать пулю, выпущенную бдительным часовым с вышки… В любом случае, неопределенность и ужас пожизненного заключения закончатся уже сегодня. Как говорится: лучше ужасный конец, чем ужас без конца!
После обеда их повели на прогулку. В бетонный дворик выводили по десять человек из соседних камер, которые все равно имеют возможность общаться между собой. Час на свежем воздухе, хоть и под палящим солнцем, как-то разнообразил бесконечность заключения, тем более что во время прогулки наручников не надевали: два автоматчика сверху наблюдали за каждым движением арестантов. Абиг вначале хотел остаться в камере, но любое нарушение обычного порядка привлекает внимание, а это было ему совершенно ни к чему, особенно сегодня!
Обиженный Гвембешем старик на прогулку не вышел, поэтому в прогулочном дворике оказалось девять заключенных. Между собой они не разговаривали: молча разбрелись по тесному дворику – кто-то ходил по периметру вдоль шершавых стен, кто-то, тренируя атрофированные мышцы, делал физические упражнения, кто-то просто смотрел сквозь проволочную сетку на небо, от вида которого уже успели отвыкнуть. Бонгани приседал и отжимался – он тщательно поддерживал себя в форме, так как не собирался провести за решеткой всю жизнь. Несколько раз он ловил на себе ненавидящий взгляд Гвембеша, но не обратил на это внимания – какое дело матерому «черному леопарду» до селянина из захолустья!