Раздалась резкая команда на непонятном для Киры языке – и чернокожие бойцы вернулись в свой транспорт. Затонированный микроавтобус, скрипя шинами, рванул с места и помчался прочь, быстро набирая скорость. Следом, с такой же пробуксовкой, ринулся транспорт с хорошими парнями, у которых, как заметил Кира, не обошлось без раненых: те двое, которые оказались сбитыми на землю в первые секунды схватки, так и не пришли до конца в себя – забраться в машину им помогали товарищи. На месте столкновения остались несколько пятен крови, пара выбитых зубов, оторванный рукав пиджака и черный, начищенный до блеска мужской полуботинок.
Когда гул форсированных двигателей стих, Кира повернулась к Жаку.
– Это были «Черные леопарды». Один раз они меня спасли, а сейчас хотели убить… Или похитить…
– Какие еще «Леопарды»? – изобразил удивление Жак. – Обычные бандиты. У нас много этнических банд…
– А пистолет тебе достался от дедушки-морпеха? – ядовито спросила Кира.
– Нет. Я купил его для самозащиты. У меня есть разрешение. Вот видишь – пригодился!
– Вижу, – кивнула Кира.
– Ты успокоилась? Я отвезу тебя в отель, и обещаю не превышать скорость.
Кира кивнула. Жак включил поворотник, и отъехал от обочины. Он был очень аккуратен.
– Эти уроды больше не появятся.
– Надеюсь, – проговорила Кира пересохшими губами.
«Порше» плавно покатил по трассе.
– Если нет возражений, я останусь с тобой, – сказал Жак, проводив ее до номера.
Нет, возражений у нее не было.
Утром Кира просмотрела свежие газеты, но не нашла упоминаний об инциденте на трассе Монако – Ницца. Посидела немного перед телевизором, листая каналы, задерживаясь на новостных программах – но и там ничего, ни слова.
Это было странно. А может – и нет…
* * *
На залитой лунным светом поляне, окруженной необычайно стройными пальмами, появился отец – живой, молодой, красивый. Он шел неспешной, легкой походкой, повторяя какую-то веселую шутку. Кира понимала, что слышала от него эту прибаутку десятки раз, но разобрать слова во сне не могла. На плече отца покачивалась в такт шагам лопата. Обычная штыковая лопата с перекладиной на конце длинной ручки, девочкой Кира часто видела у него такую. Посреди поляны отец остановился и обернулся. Кира знала, что он обернулся к ней – она ясно разглядела насмешливые искорки в прищуренных глазах, морщины на загорелом лице. Отец подмигнул ей.
– Бояться не надо. Это дикие суеверия, – сказал он и принялся копать.
Земля была мягкая и податливая. Отец бодро раскидывал влажный чернозем по сторонам от быстро разраставшейся продолговатой ямы. Он ушел в нее почти по колено. И вдруг отпрянул, выскочил на возвышающийся неровный край, перехватив лопату наперевес, как винтовку со штыком.