…Когда торжественный день Завершения наступил, перед собравшимися в главном зале собора появился Ной. В торжественной рясе, расшитой золотом. (Впопыхах, спасаясь от Помутнения, священники здешние побросали в запасниках Дома свои роскошные гардеробы). Стоял перед нами, гордо расправив худые плечи. Ожидая, пока люди на соборные скамьи рассядутся.
Только занял я место в первом ряду рядом с Авой, по другую руку от нее, тут же примостился Варг. Ной заметил нашу суету. На лице мелькнула тень неудовольствия. Подняв руку, он тишины запросил. Речь, по словам Авы, отец ее весь месяц последний готовил.
– …Завершена сегодня старая эпоха! Воплотить мечту великого архитектора не смогли несколько поколений прошлых. Проектируя собор, предсказал, что не достроят храм «во веки веков». Может, так бы и случилось, но общая цель объединила людей, по воле чьей-то. Теперь, когда Дом построен, хочу, чтобы знали главное: я нашел спасение от Помутнения!.. Смогу повернуть назад ход истории – чума страшная уйдет в небытие. Сегодня предлагаю отдыхать и веселиться, а завтра, начну претворение своего плана. Будем считать день Завершения – нового времени началом… эпохи новой!..
Ной еще долго благодарил обитателей Дома и что-то рассказывал, но я не слушал уже. Потому что рядом сидела Ава. Мне хотелось взять ее руку или дотронуться коленом и еще, косил глазами, следя, чтобы то же самое, не делал Варг.
– Помолимся, пусть каждый к Богам своим обратится!.. Когда объединяли разных людей в Доме, наверное претворяли свою надежду последнюю. Если сгинет человечество, кто, будет молиться им?!..
– У твоего отца, хоть и пытается строить из себя священника, отовсюду выпирает ученый и вечные вопросы: «зачем» и «почему», – шепнул незаметно Аве, но только шикнула на меня, раскрасневшаяся и за отца гордая.
Ной закончил речь. К алтарю направился, свечи зажечь. Собравшиеся встали, долго хлопая.
Когда люди обратно уселись, маленький оркестр, по команде Ноя, заиграл торжественное что-то, из классики. Музыканты-любители, не успев толком сыграться, фальшивили, часто сбиваясь.
– Ава, подойди ко мне… – Ной ласково позвал дочь, протянув руку.
Ава встала, расправив строгое платье с белым воротником, длинное до самого пола, к отцу подошла. Лицом в зал повернулась и громко, нежное соло запела. Растроганные зрители хором подхватили красивую мелодию.
Подпевать пытаясь, одновременно любовался Авой. Не сомневаясь, что и Варг сейчас, вот так же, красотой ее восхищается.
За Авой, поэт Шен выступал в строгом, но измятом черном костюме, белоснежной рубашке и при бабочке. Вышел на подиум смело, но, увидев настоящую публику перед собой, раскраснелся смешно, смутился, и хотел ретироваться. Однако Ава за рукав его поймала и обратно на подиум потащила.