— Только если любишь эту Землю с несгибаемой страстью, можно освободиться от печали, — сказал дон Хуан. — Воин всегда радостен, потому что его любовь неизменна. И его возлюбленная — Земля — обнимает его и осыпает его невообразимыми дарами. Печаль — удел лишь тех, кто ненавидит эту Землю, дающую укрытие своим существам.
Дон Хуан опять с нежностью погладил землю.
— Это милое существо, которое является живым до своего самого последнего укромного уголка и понимает каждое чувство, успокоило меня. Оно излечило всю мою боль и, наконец, когда я полностью понял мою любовь к нему, оно научило меня свободе.
Он сделал паузу. Тишина вокруг нас была пугающей. Мягко свистел ветер, а затем я услышал далекий лай одинокой собаки.
— Прислушайтесь к этому лаю, — сказал дон Хуан. — Таким образом моя любимая Земля помогает мне довести до вас этот последний момент. Этот лай — самая печальная вещь, которую может услышать человек.
С минуту мы молчали. Лай одинокой собаки был настолько печален, а тишина вокруг настолько интенсивной, что я ощутил цепенящую боль. Она заставила меня думать о моей собственной жизни и о моей собственной печали, о моем собственном незнании того, куда идти и что делать.
— Лай этой собаки — это ночной голос человека, — сказал дон Хуан. — Он слышится из дома в той долине к югу. Человек кричит через свою собаку, поскольку они являются компаньонами по рабству на всю жизнь, выкрикивая свою печаль и свою скуку. Он молит свою смерть прийти и освободить его от тусклых и унылых цепей его жизни.
Слова дона Хуана затронули во мне самую беспокойную струну. Я почувствовал, что он говорит, обращаясь прямо ко мне.
— Этот лай и то одиночество, которое он создает, говорят о чувствах людей, — продолжал он. — Людей, для которых вся жизнь была как один воскресный день. День, который не был всецело жалким, но скорее жарким, унылым и неуютным. Они много потели, суетились. Они не знали, куда пойти и что делать. Этот день оставил им воспоминания только о мелочном раздражении и скуке. А затем все внезапно кончилось, уже наступила ночь.
Он пересказал историю, которую я когда-то рассказал ему о семидесятидвухлетнем старике, который жаловался, что его жизнь была слишком короткой. Ему казалось, что всего день назад он был еще мальчиком. Этот человек сказал мне:
— Я помню ту пижамку, которую я обычно носил, когда мне было десять лет от роду. Кажется, прошел всего один день. Куда ушло время?
— Противоядие, которое убивает этот яд, здесь, — сказал дон Хуан, лаская землю. — Объяснение магов совершенно не может освободить дух. Взгляните на вас двоих. Вы добрались до объяснения магов, но то, что вы знаете его, ничего не меняет. Вы более одиноки, чем когда-либо, потому что без неизменной любви к тому существу, которое дает нам укрытие, уединенность является одиночеством. Только любовь к этому великолепному существу может дать свободу духу воина. А свобода — это радость, эффективность и непринужденность перед лицом любых препятствий. Это последний урок. Его всегда оставляют на самый последний момент, на момент полного уединения, когда человек остается лицом к лицу со своей смертью и своим одиночеством. Только тогда есть смысл делать это.