Включили успокаивающую музыку, и прекрасный женский голос произнес:
— Добро пожаловать в мир разрушенных, — Дебби накрыла меня пуховым одеялом. — Ты всегда была милой. Но прямо сейчас ты самая красивая.
Она села рядом и погладила меня по волосам. Я чувствовала себя отчужденной, одинокой, плавающей в звездах, в милях над жизнью человеческой расы.
ГЛАВА 24
Фиона
До избиения паддлом в Лорел Каньон я не была разрушена. У меня болела задница, и меня это раздражало. Я ждала, пока появится Эллиот и закатит сцену. Затем мне придется действовать быстро, чтобы разрулить ее.
— Двадцать пять! — выдавила я сквозь стиснутые зубы с большим облегчением от того, что мы можем сделать что-то еще, кроме того, что я дойду до болевого порога.
Дикон отбросил паддл в сторону и толкнул меня вниз, из-за чего мое лицо впечаталось в скамейку.
— Помнишь, как я в последний раз разрушил тебя?
Из-за давления на челюсть ответить не получилось.
— Лишил тебя личности. — Он положил другую руку на проявившиеся ссадины на моей заднице, впившись пальцами в кожу. — Молния не бьет дважды в одно и то же место.
Он отступил назад, опустив обе руки на мою задницу и развел ягодицы. Я не предвидела, что он это сделает. Потому что он увидел все, и жестокость исчезла из его движений.
— Что за…
— Подожди, я...
— Кто сделал это с тобой? Ебаный доктор?
— Нет!
Он дернул вверх мои трусы. Злой. Нежный. Все сразу.
— Это, — он указал на мое тело, словно оно было полностью изувечено. — Я все видел. Это было не по согласию. Фиона, котенок, что случилось? Что он сделал с тобой, и почему ты его защищаешь?
Дикон всегда все держал под контролем, но в тот момент, когда он стоял надо мной, пока я поправляла штаны, от него исходили замешательство и боль, которых я никогда раньше не видела. Как будто земля ушла из-под ног. Если он не знал, что делать, то, должно быть, все мои замыслы ошибочны.
Прямо у меня на глазах замешательство превратилось в ярость, и я испугалась за своего друга, за свой план и своего Мастера.
— Оставь его в покое. — Я могла бы и дальше отрицать. Могла бы сказать ему, что это Уоррен, но я просчитала быстрее, чем когда-либо, и решила построить барьер вокруг Эллиота. — Это разверзнет ад на тебя, Дикон. Я люблю тебя, и я же тебя разрушу.
— Ты мне угрожаешь?
Снова замешательство. Узнав его во второй раз, я поняла, во что оно превратилось, в уверенную эмоцию.
И ничего не сказала. Я опустила руки по бокам, избитая паддлом задница требовала ухода, которого не будет. Желала позволить ему держать меня и позаботиться обо мне, хотела встать на колени перед ним, потому что после этого все будет хорошо. Мне не пришлось бы брать на себя ответственность. Все вышло бы само по себе в виде насилия.