– Я не говорил, но сегодня я в первый раз сел на байк после аварии.
Я замерла, пораженная этим откровением. Он казался таким уверенным. Если ему и было страшно, то он очень хорошо это скрыл.
– Я не знала.
– Потому что я не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы ты волновалась.
Стоп. Он переживал за меня.
– Как бы там ни было, я рад, что ты была со мной. Я знаю, что мы просто друзья и не больше, но решение разделить этот день с тобой было правильным.
Он посмотрел на меня, ожидая ответа. Уайт ждал, что я соглашусь с ним по поводу того, каким замечательным был этот день, но я просто не могла найти подходящих слов, потому что мне все еще страшно хотелось взять его за руку. Это было неправильно. Я могла испытывать к Уайту простую дружескую привязанность, но никак не эту странную связь, которая тянула меня к нему. Я любила Бена.
Я опустила голову и еще крепче сжала пальцами теплый металл борта.
В конце концов, Уайт сделал шаг назад.
– Что ж, пора готовиться к отъезду.
Он отошел, и я потерла руки о колени, все еще ощущая на коже его прикосновение.
Что я делаю? Уайт ни в чем не виноват.
– Я тоже рада, что провела этот день с тобой, – пробормотала я и подняла голову, но Уайт был слишком далеко, чтобы меня услышать.
Бен спустил свой парус, и мы скользили по поверхности воды бок о бок. Вода стекала с его волос и бежала по щекам. С тех пор, как мы начали кататься на виндсерфах час назад, он падал с доски уже раз десять. Его щеки раскраснелись от ветра и усталости: он выглядел таким растерянным и милым, что я могла бы вечно сидеть и смотреть на него.
– Уф. Хватит на сегодня. У меня уже болят руки. Теперь точно появятся мозоли.
– Бедняжка.
Волны мерно вздымались, и мы качались вместе с ними.
– Я понимаю, почему ты это так любишь. Правда понимаю, но я бы предпочел виндсерфу моторную лодку.
Я хмыкнула, отклоняясь назад и подставляя лицо раннему весеннему солнцу.
– Ты упускаешь все веселье.
Он взял меня за ногу и поднял ее наверх.
– У тебя пальцы сморщились.
– Ага, – я посмотрела на свои пальцы ног, сморщенные от воды. – Надеюсь, что в старости я не буду выглядеть вот так.
– У нас с тобой будут зубные протезы и трости, и мы будем ходить вот так, – он втянул губы и несколько раз открыл и закрыл рот.
Я засмеялась.
– Жду с нетерпением.
– Ты знаешь, детка, – он притянул меня ближе, пока наши доски не стукнулись друг о друга, а наши лица не оказались в паре сантиметров. Я обвила ноги вокруг его талии, чтобы волны не относили нас в разные стороны. – Я очень хорошо это себе представляю, – он убрал с моей щеки выбившуюся прядь. – Как мы состаримся вместе.