Кажется, рассказ получается слишком сбивчивым, но остановиться я уже не в силах. Слова сами срываются у меня с губ, а я по-прежнему мечтаю, чтобы он прикоснулся ко мне, обнял, поцеловал, сделал что угодно, чтобы я наконец замолчала. Но он безмолвствует и не двигается. Он внимательно слушает.
– У меня такое чувство, словно она знала о том, что мне пора стать лучше. И показала, где вас найти. Вас всех. Семь замечательных друзей, которые помогли нам с ней наконец расстаться.
– Сэм, – говорит он, и, прежде чем я успеваю понять, каким тоном он произнес мое имя, он подсаживается ко мне вплотную и берет мое лицо в свои ладони. Прижимается лбом к моему, совсем как в тот вечер в бассейне. Я жду, что он меня поцелует, но этого не происходит.
Продолжай.
– Прости, что я раньше тебе не рассказала о своем диагнозе. Понимаю, что должна была, но мне всю жизнь хотелось быть нормальной… Рядом с тобой мне казалось, что я именно такая. Я боялась, что, если расскажу тебе правду, это чувство уйдет.
Он смеется.
– Это рядом со мной-то ты себя чувствовала нормальной? Но я ведь и сам немного того, ты учти!
– Мне плевать, – отвечаю я и приникаю к его губам. – Ты мне слишком сильно нравишься. Забыл?
Целую его в ямочку на щеке, а потом в губы, думая о том, что он и впрямь идеален – возможно, не во всем, но именно в том, что для меня так важно. Я чувствую невероятное облегчение, когда он отвечает на мой поцелуй. Мысли, преследовавшие меня последние четыре дня, лопаются, как мыльные пузыри, и растворяются в воздухе одна за другой.
– Ты мне тоже слишком сильно нравишься, – признается он.
– По-прежнему нравлюсь?
– По-прежнему, – подтверждает он с широкой улыбкой. – Просто до безобразия сильно.
Эмили постукивает по свободному месту рядом с собой, приглашая меня сесть, и я сажусь. Украдкой бросаю взгляд назад, на диван, на котором мы с Кэролайн сидели в прошлый четверг, на Ночном Собрании, но уже не жду, что она появится. Сегодня весь диван занял Кэмерон.
– Нам очень не хватало тебя в понедельник, – говорит Эмили. – Ты как, все хорошо?
– Ага. – Наблюдаю за Эй-Джеем, который опускается на свое излюбленное место на оранжевом диване. Он замечает мой взгляд. – Были кое-какие трудности, но теперь все в порядке. – Тянусь за желтым блокнотом и кладу его рядом с собой на подушку. Эмили держит салфетку – видимо, на ней написано стихотворение, которое она будет читать.
– Как мама? – спрашиваю я.
Эмили избегает смотреть мне в глаза.
– На выходных приехала домой.
– О, это чудесно! – с энтузиазмом восклицаю в ответ. Но Эмили качает головой и накручивает салфетку на палец.