Что только не приходит в голову в горах.
— Хочешь поиграть в психолога? — поинтересовалась у Алекса.
— Просто не понимаю. Твоя сестра постоянно мелькала в журналах, в горячих сплетнях, а тебя ни видно, ни слышно. Ты не пользуешься его деньгами, хотя могла бы.
— Нина в клинике для наркозависимых. — ответила я сухо. — А деньги его мне не нужны. Сама заработаю.
— Восемь лет назад ты вполне пользовалась его состоянием.
— Мне было девятнадцать и я считала, что он не такой уж засранец и ублюдок.
— А теперь?
— А теперь повзрослела, поумнела и почерствела. — отрезала я. — Мой папочка решил, что в состоянии распоряжаться мной как выгодным вкладом, я этого не захотела, меня попытались принудить, я ушла. Все. Точка. И теперь живу так, как считаю нужным. И на Эверест в итоге попала сама, пусть и пришлось продать дом. Но все равно он мне не слишком нравился, там призраки живут. Зато теперь куплю небольшую квартиру после возвращения. Спокойной ночи!
С этими словами закрыла глаза и решила больше на комментарии Алекса не реагировать. Ха! Как будто он думает, что все девушки мечтают о богатом родителе и о его деньгах. Может, когда-то мне это казалось нормальным, но теперь я лучше бомжом стану, чем обращусь за помощью к отцу. До сих пор помню его мерный голос, темные стены кабинета, блестящую поверхность стола, в котором отражался он сам и моя рука.
"Ты должна понимать, Джулия, что родилась не в простой семье. Твои увлечения могут быть лишь временными, но не более. Я потратил на тебя кучу денег, и не собираюсь, чтобы они улетели в трубу, если моя дочь сорвется где-нибудь на очередной горе. Так что отныне ты больше не занимаешься альпинизмом. Выбери что-то более безопасное. И займись внешним видом. Я могу договориться с пластическим хирургом насчет твоего носа и груди. Поправишь кое-какие нюансы и мы подберем тебе выгодного мужа. На примете есть несколько. В принципе, с твоим приданым, можно и пластику не делать, и так сойдет. В любом случае я не собираюсь делать тебя убыточным вкладом".
После этой тихой проникновенной речи он перестал быть моим отцом. Но всего этого рассказывать Алексу я не собиралась. Даже Лехе то не сказала в свое время. А упырь точно не проникнется, скажет только, что такого и ожидал.
— Медоед, — услышала тихое ворчание Алекса, — самый медоедистый медоед на свете. Дом она продала. Охренеть! Маньячка!
— Зато самостоятельная. — буркнула в ответ.