— Если они из Лиманска, то почему идут со стороны Свалки?
— Может потому что Дикая Территория под контролем Барона, а?
Бродяга перевел взгляд на ухмыляющегося бандита и бегающего глазками Скрягу, которому больше всего доставляло удовольствие лицезреть «прессовку» монолитовца.
— Да, ты не ослышался- продолжал Макс- Барон выступил против Долга ранним утром и уже находится там со своей армией бешенных церберов.
— Если бы я хотел вас уничтожить, то этот неизвестный мне отряд был бы на Кладбище раньше нас, разве нет?
Бродяга вытащил из кармана КПК — Он работает и способен принимать сигналы с других коммуникаторов.
— Скряга, отбери у него эту «игрушку» и выкинь к чертовой матери.
— Да, босс. Сию минуту.
Техник бросил «наладонник» на пол, ударил по нему сверху прикладом винтовки и швырнул в окно. Заглянув в КПК, Скряга удовлетворительно кивнул.
— Сигнал пропал. Теперь нас никто не вычислит.
— Вот и славно — кивнул Макс- А с тобой, я еще поговорю.
— Хватит сориться, девочки — сказал Бурый- Идемте к костру, выпивка стынет.
Макс посмотрел на монолитовца и, чертыхнувшись, стал спускаться по лестнице. Бродяга провел уходящую троицу холодным взглядом и, поправив воротник комбинезона, посмотрел в окно, любуясь заходящим солнцем.
Стемнело быстро. Только узкая полоска света все еще просачивалась сквозь ветки сосен, отблескивая тоненькие лучи от металлических сегментов башни. Бродяга зажег керосиновую лампу и поставил ее в самый темный, неприметный угол, чтобы исходящий от нее свет не увидели «чужие» глаза. Фонарь он экономил. Кто знает, что может случиться по пути. Сталкер прислонился к стене, и устало вытянул ноги. Небо затянуло тучами, и вскоре пошел ливень, доставляющий морозный холод. Бродяга накинул плащ и капюшон, затем выудил из рюкзака конверт, отданный Гимлером еще в бункере ученых. Впопыхах, монолитовец забыл отдать его Болотному Доктору, а сейчас уже было поздно об этом думать.
Все-таки интересное хобби у Доктора. Собирать кусочки из прошлого и составлять из них жизнь того поколения, что жило в Зоне до аварий. Любопытство взяло верх, и Бродяга вытащил из конверта сложенные несколько раз потертые от времени письма. По словам Гимлера, одно письмо он нашел в той квартире, где им посчастливилось переночевать еще в Мертвом городе, а вот два других имели отношение к тем материалам, какие удалось найти в Х-16.
Первое письмо, хотя правильней было бы назвать его открыткой, было написано неровным, но красивым подчерком. И, судя по содержанию, писал ребенок:
«Милый папочка!
Тебя вечно нет дома, ты терпеть не можешь мою музыку, ты презираешь все фильмы, которые я смотрю, и все равно ухитряешься быть самым лучшим папой на свете. И как это тебе удается? Мы очень скучаем по тебе. Вчера снова приходили эти страшные люди, но Мама сказала им, что ты ни в чем не виноват и все будет хорошо. Возвращайся поскорей.