– Неважно, лишь бы не эта тишина! – Страх снова встряхнул ее сердечко, и Кэти обхватила себя руками за плечи. – Кабинет дядюшки, ну конечно же!
Она, как могла быстро, пересекла холл и распахнула дверь в кабинет. Там на столе еле слышно тикали часы, которые помогали ее дядюшке не пропустить обед или прибытие дилижанса. Кэтрин замерла на пороге, вглядываясь в синеватую тьму, затем вернулась за лампой к своей конторке.
Казалось бы, какое простое действо – завести часы! Прежде она и подумать бы не смогла, что оно потребует столько усилий!
Наконец, дело сделано. И она уже как будто не одна здесь, а со старым приятелем. Еще только четверть пятого, подумать только! Скоро миссис Дримлейн переберется из своей комнаты в «Зал фей», чтобы выпить там чаю…
– Ах, нет! – едва не вскрикнула Кэти, опомнившись. – Разве может теперь кто-нибудь пить там чай? После того, что случилось с бедняжкой Дженни!
Слезы стекали на воротник ее темного платья, пока Кэтрин пересекала холл в обратном направлении, чтобы присесть на нижних ступенях лестницы – провести еще хотя бы полчаса за конторкой представлялось ей невыносимым.
О, Дженни! Как, почему, за что настигла ее такая ужасная судьба? Милую, добродушную болтушку, лишь самую малость сплетницу, лишь чуть-чуть лентяйку! Да у самой Кэтрин куда больше недостатков, стоит только спросить о них миссис Хаддон, и заботливая матушка не пожалеет слов, чтобы описать пороки ее дочери!
Но Кэти сидит здесь, коротает час за часом за мрачными думами и слезами, а Дженни уже никогда не войдет в свой класс, не забежит к подруге с новой историей, не выйдет замуж… Да в конце концов, ей уже никогда не исполнится двадцать один!
Слезы потекли сильнее, и Кэтрин вытащила уже наполовину мокрый платок. Скоро она начнет икать от плача, как с ней обычно бывает, но лучше уж она даст волю своему горю, нежели этому огромному страху!
– Что, если бы это я умерла вчера? – прошептала девушка, ее рука с платком замерла возле подбородка. – Дядюшке пришлось бы написать отцу, чтобы сообщить о моей смерти. Бедный отец, он бы страдал намного сильнее, нежели матушка. А Бартоломью бы перестал, наконец, ухмыляться. Хотелось бы мне видеть лицо…
– Ох, господи, я даже не сразу понял, что это ты скорчилась там, и успел испугаться! – Перила скрипнули под тяжелыми ладонями, мистер Лофтли перегнулся через них и рассматривал сжавшуюся в комочек племянницу. – Ступай, отдохни, дитя. Я сам посижу здесь, хотя от этого не будет никакого толку, навряд ли сегодня нам стоит ждать новых постояльцев… Может быть, тебе стоит выпить чаю с миссис Дримлейн?