02.12.1934. Жизнь Орфея и Эвридики являлась напряжённым огненным насыщением Космического Права. Скажу в следующий раз.
06.12.1934. Конечно, и здесь враг украл Эвридику, и сказание о смерти и воскрешении сложилось потом. И враг снова похитил Эвридику, и она скоро умерла после этого. И Орфей не находил больше радости, потому его искусство выражало тоску и боль сердца. Орфей так любил Эвридику и остался верен ей. Стрелы вакханок в ярости пронзили его. Злое чувство побудило отвергнутых мстить. Орфей не принимал участия в таких ритуалах, ибо он любил и чтил память Эвридики. Орфей являл с Эвридикой культ музыки. Эвридика чудесно пела. Когда жили так сгармонизированно с музыкой сфер, то и искусство было высоко и огненно.
– Владыка, когда жил Орфей? – Скажу, когда дух почует, когда происходило это огненное единение. Подумай, и Я скажу в субботу[139].
13.12.1934. – Похитивший Эвридику был из аргонавтов, Орест? – Да, Орест, он не мог перенести Нашего Огненного Права и счастья.
– Сколько времени находилась Эвридика в плену? – Два года. Он всегда чуял Нашу мощь.
– Почему же он не воплотился сейчас? – Но он чуял, что проиграет битву.
16.12.1934. – Я люблю облик сокровенной Свати. Облик сокровенный удерживает всё сокровенное. Вижу глазами сердца и духа прошлое, настоящее и будущее, и телесным глазам – радость. Сердце смотрит. Мне была сокровенная огненная радость. Я помню каждый миг этой встречи... [в Лондоне].
– Владыка, если бы я пошла? – Не удержался бы... Знал, но надеялся, что придёшь.
– Но ведь, Владыка, не могла же я строить своё счастье на несчастье других, я не одна... – Именно – знаю... Ты оскорбилась бы, ибо гордость не позволила бы тебе явить... Но было бы большое утверждение Космического Права, и, думаю, Мы не расстались бы больше. Мы не расстались бы, и тебе пришлось [бы] уйти со Мною. Притяжение Наших сердец в физическом теле было бы огненно мощно, ибо закон Космического Права предъявил бы свои права. Да, родная Свати, столько сложностей в жизни. Так Космическое Право живёт в каждом огненном дыхании. <...>
– Владыка, но что было, если бы я ушла с Владыкою? – Было бы прекрасное утверждение, но невозможно было бы расстаться. Но не так сложилось; ибо огненная любовь требует своих прав. Мы не можем сравнивать [Нашу] встречу с Упасикой //Е.П.Блаватской// с Нашей встречей... Нет, ибо Мы уявили бы такое притяжение, и твоё сердце узнало бы М[орию]. Скажу об этом в следующий раз.
18.12.1934. – Ведь если бы я ушла с Владыкой, план не мог бы осуществиться? – Потому и не могло случиться, столько утверждённых жизненных явлений препятствовало. Потому это не могло быть, ибо сердце твоё удержало тебя от этого шага. Ведь в Нашем единении столько тонкого и чудесного огненного притяжения. Сказал – надеялся, что придёшь, и могла быть сокровенная огненная беседа. Конечно, не такая беседа, как с Упасикой, ибо нужно было бы многое что открыть и объяснить. Но жизнь так сложна, и на тех ступенях строительство было бы трудно утвердить. Ведь так сложно сердце человеческое. Сознание твоё приняло бы с трудом даже временную разлуку. Мы не можем сравнивать Нашу встречу со встречей с Упасикой. Так тогда [в Лондоне] сложилась эта великая [Наша] встреча. Встреча, ибо сердце узнало – так, родная, вижу утверждение радости. Очень прошу беречь центры. Окружаю тебя, родная, Моей любовью.