— Больше не кричим, — напомнил он строго, — давай по порядку. Подыши глубоко, успокойся. Договорились? Меня можешь называть дядей Пашей.
— Судно захвачено, капитан, получается, в заложниках, — с трудом произнёс Коля, перед этим сделав несколько глубоких вдохов.
— Ух ты! Прямо как в кино. Что за пираты? — группер сделал вид, что не заметил мальчишеского страха.
— Не, пираты, они не такие, пираты они другие… — с детской непосредственностью возразил пацаненок, мысленно тоже вспомнив что-то кинематографическое.
Однако Кромвель не поддержал это направление в рассказе, его больше интересовало другое:
— Кто же тогда? — прервал он юнгу.
— Партизаны, вот кто! Щетина проклятая! — с непреклонной твердостью заявил юнга Коля Брагин.
Командир значительно посмотрел на меня, словно перебрасывая своё недоумение подчиненному, пусть он переваривает. А шефу некогда.
Дикость какая-то, зачем щетине захватывать какой-то сборщик?
— Миша, правый борт под контроль, — распорядился Павел. Выполняя команду, я осторожно двинулся вправо, чтобы выглянуть за угол надстройки, а командир жестами показал Потапову, чтобы он держал на прицеле пистолета правый борт судна. После чего Павел опять обратился к единственному из обнаруженных нами живых членов экипажа:
— Ты ничего не перепутал?— переспросил он.
— Так он же сам сказал!
— Как всё происходило?
— Капитан был в рубке, Богданов — на модуле с реактором, что-то в подающем механизме печки чинил. А я на баке книжку читал, «Приключения Тома Сойера». Когда они подошли на «Казанке», подумал, что это местные шакалят, из деревни или с заимки какой-нибудь. Вечно им что-то нужно, бездельникам, — по-взрослому проворчал Николай.
— Богданов это...
— Матрос, он часто механику помогает. Они и рыбачат вместе.
— Сколько их?
— Вдвоём пожаловали.
— Сейчас они в рубке?
— Там один, он у них главный, походу. На нём кожаный жилет, чёрный, с кармашками. Китайцы такие продают на рынке. На голове шлемофон, как у танкистов, на лбу белые цифры. Ноль, пять, семь.
— Наблюдательный! А второй?
— Да вот же он, на палубе лежит! — мальчик дёрнулся, желая высунуться и показать на труп, но Павел успел схватить его за рукав.
— Тихо, тихо. Так это не ваш? Хм-м... Кто его сминусовал?
— Главарь и застрелил! — понижая голос, зачастил рассказчик. — Как только они на палубу поднялись, так сразу начали собачиться. Я весь базар не слышал, вроде бы тот, что на палубе, утопил в реке мешочек с какой-то крутой дурью. Начали ругаться, толкаться, а затем главарь выхватил наган, и — бац!
— А ты что?
— Я сразу пригнулся за мешками, испугался очень... — чуть ли не виновато молвил пацан.