Немало людей прошло перед глазами Мишки Демина. Кто только тут не побывал! Но немногие приживались в поселке. Не широкими асфальтированными проспектами, не многоэтажными домами встречала новичков глухомань, а трудностями и неустроенностью. Все надо было создавать самим. Выдерживали самые крепкие, самые стойкие духом.
И все-таки поселок продолжал расти. С каждым годом все больше оседало в нем молодежи и семейных.
Мишкин отец, Андрей Михайлович Демин, гордился тем, что спилил здесь первое дерево.
Мишка уважал отца, старался ему подражать. Да что Мишка! Не найти было в поселке Апрельском человека, который бы неуважительно отозвался о знатном бригадире-механике. Сирота Андрей Демин, воспитанник детского дома, был тяжело ранен в Великую Отечественную войну. Осколком мины ему пропороло бок, задело легкие и позвоночник. Полтора года пролежал он в гипсе. Выписался из госпиталя — закончил школу механизаторов, женился. Но не стал искать себе что-нибудь полегче, отправился в Восточную Сибирь. Плохое здоровье мешало Андрею Демину, иногда на месяцы приковывало к постели. Но он упрямо поднимался и снова шел к своим машинам, к товарищам. Его бригада считалась лучшей в районе. О ней писали газеты, рассказывало радио, в Апрельский приезжали лесозаготовители из соседних районов, чтобы перенять опыт.
Много друзей было у Мишкиного отца. Вечерами у Деминых часто собирались люди, допоздна засиживались у самовара. Дружил отец и с охотниками из окрестных деревень. В свободный день возьмет Мишку, и отправляется они в деревню Талую к старому охотнику Пантелею Евгеновичу Брюханову. Летом Пантелей Евгенович заведовал колхозной пасекой и до заморозков жил на берегу большого лесного озера. Там Мишка и познакомился с ним. Пришел туда с отцом, разморился от жары и от дальней дороги. Угостил их Пантелей Евгенович холодным медовым квасом, взяли они сеть, — сели втроем в лодку и поплыли рыбачить. Озеро чистое, глубокое, под берегом в воде отражаются зеленые тени от деревьев.
Посередине озера Пантелей Евгенович притворно вздохнул:
— Однако неладно мы сделали, Андрей Михалыч, что парня взяли с собой. Лодка верткая, а он, видать, плавать не умеет.
— Что ты, Пантелей Евгенович! Чтобы Демины да плавать не умели? — усмехнулся отец.
Мишке страшно. Глубина под лодкой бесконечная. А он-то плавает всего, как говорят, «ножкой по дну».
Снял отец сапоги, брюки. Разделся Пантелей Евгенович.
— И то дело, искупаться по такой жаре…
Волнуется Мишка. Неужто он купаться не будет?
Бледнеет Мишка и краснеет. А отец, словно нечаянно, задел Мишку плечом. Не успел, Мишка и крикнуть, как очутился за бортом. Давай по-собачьи подгребаться, бить ногами. Отец и Пантелей Евгенович стоят в лодке, зорко наблюдают за ним. Но Мишке не потребовалось помощи. Ухватился за борт, вскарабкался в лодку. И тут же долой с себя мокрую рубаху, долой штаны — и снова в воду!..