— Дело предлагают, а он плюется, — поддержал брата белобрысый, белобровый Василий Кочкин. — Плясать — не плоты вязать. — Он с шутливой снисходительностью похлопал Алеху по плечу: — Эх, ты, дурачок… И угораздило же тебя! После армии мог остаться в городе. Сам сказывал — место предлагали. Нет же, послушался мамашу: «Не уходи, сынок, мы потомственные охотники — и дедушка твой и папаша…» Размяк: потомственные охотники!
— Эвон ты каков? Выходит, потомственные охотники пускай выродятся, а Бобылиха пропадай в тартарары, — с ходу вмешался в разговор Илья Пономарев. После лихой пляски он был возбужден и вытирал платком взмокший лоб. Колька видел — Кочкины подогревают злость в Алехе, и ему было обидно за этого нескладного и простоватого парня. Хотелось сказать: «Не верь им, они тебя вышучивают». Но Колькины мысли словно отгадал Илья. Резкий, порывистый, он, без особых церемоний, рубанул с плеча:
— Ты Ваську, Алексей, не слушай. Крутит он, сбить тебя с толку метит. Ты удерешь, да я удеру, что же, Евмен Тихонович Бурнашев один будет тайгу преобразовывать? Легко на чужой спине ехать. Получается: кто-то должен для нас через Бобылиху тротуарчики проложить, клубов понастроить? И вот тогда — пожалте, уважаемые промысловики?! Нет, братцы, самим надо ручки приложить!
Иван Кочкин недоверчиво рассмеялся:
— Давайте прикладывайте… А ты, Илюха, взаправду с такой специальностью решил в Бобылихе остаться? Тебя на лесопункте с руками оторвут.
— А что, я высевок какой, что ли? Другие к нам едут помогать по доброй воле. Неужели мы хуже? Да и дело мне найдется. Председатель сказал: трактор зимой в Бобылиху подгонят.
— Ты, что же, с председателем уже толковал? — заинтересовался Иван.
— Толковал.
— Когда же успел?
— Небось дорога в Бобылиху идет через Нестерово…
Кольку дернули за рукав. Рядом стояла Надюшка.
— Утром выезжаем. Папка с дедушкой Филимоном договорились вместе рыбачить. Степанко останется с сестрой, с Татьяной. Я на этот раз на реку пойду… Нравится, как танцуют?
Надюшкины глаза задорно поблескивали.
— Мы до света выходим, пока Степанко не проснется. А то он уже приготовился в поход.
К Кольке подскочил запыхавшийся Сашка:
— Здорово, парень! Что притулился у забора? Да вы вдвоем? Прощеньице… — Сашка многозначительно поглядел на Надюшку мол, понимаю, не задержу. — Слышал, выходите завтра? Мы тоже собираемся с Геннадием Михалычем. Не для заработка — для удовольствия. Гость у нас денежный. Фигура! Таковой и тот ему кланяется. А с нами запросто держится. Нанял папашу в проводники.
Сгущалась темнота. На Бобылиху опускалась ночь — тихая, чугунная, звезды на небе не увидишь.