Я поднимаю взгляд от письма. Тетя Милдред серьезно смотрит на меня, прижимая следующее письмо к груди. Она явно сомневается, но потом всё же отдает мне и его.
«Асагай, 11.08.2134
Дорогая моя, далекая Милдред, сестренка!
Ты не поверишь, что я тебе расскажу! Я влюбилась, без памяти влюбилась в того, кто по всем признакам является сказочным персонажем. Не знаю, как тебе всё это объяснить, – потому что никакому объяснению это не поддается, – но всё-таки попробую. Помнишь, я хотела обзавестись очками для плавания? Я их нашла, у нас в деревне на субботней ярмарке, маленькая небесно-голубая пластмассовая безделушка. А еще прикупила себе купальник, ярко-красный, уродский, но это было единственное, что я могла себе позволить. Решила, пока не разберусь, кому принадлежат те глаза, буду лучше купаться так.
И вот я снова отправилась плавать, опустила голову в воду и огляделась. Смотреть там оказалось особо не на что, и уж точно там не было никаких медуз никакой расцветки. Зато просто ужасное количество мусора на дне, причем в основном такого мелкого, какой могут собрать только роботы, которых здесь себе, конечно, никто не может позволить. В общем, никаких медуз, никаких глаз, три дня – ничего. Наконец мне это надоело, к тому же купальник ужасно трет, в общем, я опять поплыла без него, только с очками на голове.
И тут он вдруг вынырнул. Морской дух.
Но нет, тут я могу тебя заверить, он никакой не дух, конечно! Наоборот, он до невозможности настоящий. Красивый, стройный, белокожий мужчина, который явно живет под водой и носит одну лишь набедренную повязку.
Объяснить себе я это могу только тем, что здесь, среди малайзийско-индонезийских островов, обитает некое первобытное племя, которое приспособилось к жизни под водой. Представь себе, у моего огромного, сильного морского духа перепонки на руках и ногах! А еще у него жабры!
И вот это невероятное существо вдруг появляется передо мной, когда я плыву и в очередной раз опускаю голову в воду: как сон, он плывет подо мной, поднимает руки и вдруг – ты не поверишь – говорит со мной на международном языке жестов!
Я сейчас уже не вспомню всего, что он мне говорил, помню только, как он улыбался, его улыбка, как молния, пронзила всю меня насквозь. Говорил, что я красивая, что он постоянно думает обо мне с тех пор, как в первый раз увидел, что его теперь всё время влечет сюда, – всякое такое.
Я совершенно остолбенела. От растерянности, толком не подумав, я начала ему отвечать. Спросила, кто он. О, если бы ты видела, как он был счастлив, когда увидел, что я его понимаю, да его просто чуть не разорвало от восторга. Прямо даже было жаль, что мне то и дело приходилось выныривать, чтобы набрать воздуха!