Ответив еще на несколько вопросов, я завершил лекцию. Хоть физически это было и несложно, морально я устал катастрофически.
На следующий день Селезнев сообщил мне о начале зачистки и спросил, какую бы я использовал тактику. Быстро пересказал ему вчерашний конец своей лекции и свои выводы.
- Ладно, у Ивана свое мнение, но твое я ему передам. Да и нет у нас столько троек. Пока будь в лагере. Тебе еще три дня отдыха, так что продолжай в том же духе. Как самочувствие то?
- Отлично, гораздо лучше чем вчера, остановок при ходьбе почти нет уже, а завтра и бегать смогу, - бодро отрапортовал я.
- Ну и хорошо, - отключился майор.
Зачем ему мое мнение, если операция уже распланирована не понятно, но опять видно какие-то его интриги. Мне было тревожно за Олю, поэтому чтобы отвлечься, старался разобрать допущенные при зачистках ошибки и как их можно было не допустить. Так пролетело время до обеда, а после него, пока рекруты занимались по расписанию, я отправился смотреть новости. Даже не просто новости, а прямой эфир с места зачистки. Репортер бодро рассказывал о количестве совершенных спусков, сколько было уничтожено тварей и какие ранения получили бойцы. Слава богу пока потерь не было.
- Смотрите! - отвлекся журналист на псионов, выходящих из гнезда, - наши защитники снова вышли передохнуть. Но что-то они рано, еще и полчаса не прошло, - по мере приближения к псионам становилось понятно, что группа вышла не просто так: они несли на руках раненых! - Неужели первые потери? - нагнетал ситуацию репортер. - Да это еще и девушка!
Я с замиранием сердца всматривался в окровавленную голову с растрепанными волосами и с ужасом узнавал в пострадавшем псионе свою любимую. Как же так?
Не теряя времени, я постарался связаться с Селезневым. В новостях не стали выдавать подробности, только показали, что девушку забрали медики и все. А мне было необходимо узнать, что с моей Олей.
В итоге до самого майора я не дозвонился, но о судьбе любимой узнал. В штабе сказали, что всех пострадавших отправляют в госпиталь при службе и девушка сейчас находится там же. После таких новостей я бегом пошел к Винникову, но полковник отпускать меня отказался.
- У тебя сейчас лекция. И ты человек военный, пусть и не в классических войсках состоишь. Да и чем ты сейчас сможешь помочь? Оставь дело профессионалам, - остудил мой пыл Николай Степаныч. - Не волнуйся, как только появятся подробности о ней, я тебе передам, - сжалился надо мной комендант.
Мне ничего не оставалось, как развернуться и уйти из кабинета. Лекцию я провел на автомате. Меня о чем то спрашивали, я что-то отвечал, но сосредоточиться, никак не удавалось. После окончания занятия, я незамедлительно снова отправился в штаб лагеря.