Бедра Заала двигались все быстрее и быстрее. Движения стали резкими и
неустойчивыми. Давление нарастало в моем позвоночнике. Я чуть не кончила, когда
влажные губы Заала скользнули по моей щеке, осыпая меня поцелуями и взмахами его
языка. Он опустился к моей шее, и я застонала, когда его влажная грудь задела мои
твердые соски.
— Заал, — простонала я, мой голос прерывался.
— Талия, — пробурчал он в ответ. Мои пальцы врезались в его задницу, загоняя еще
глубже в меня.
Я не могла этого вынести. Я не могла вынести желание, пульсирующее в моих
венах, желание и потребность в этом человеке освещали меня изнутри. Кожа Заала
касалась моего клитора: терлась, кружилась, дразнила. Я вонзила ногти, укусила Заала за
плечо и рассыпалась на части, когда самый интенсивный оргазм в моей жизни накрыл
меня.
Я кончила, сжимая член Заала. Стенки моей киски сжались. Я сжимала член Заала, пока он не начал рычать. Звуки, льющиеся из его рта, были порочными и грубыми, но все
говорило мне, что он чувствовал — что он чувствовал то же магнитное притяжение, что и
я.
Неумолимые бедра Заала вдруг застыли. Голова откинулась назад. Он громко
зарычал, когда кончил. Его сперма наполнила мою киску теплом. Этого было достаточно, чтобы снова завладеть мной, но мое внимание было сосредоточено на лице Заала... на
чистом удовольствии, которое принесло ему наше соединение.
Когда Заал прекратил толкаться в меня, он упал лбом мне на плечо. Я провела
нежными пальцами по его спине. Мои глаза были закрыты, когда он окутал меня своим
теплом. Тогда это были только мы.
Соединенные.
Переполненные.
Смешанные.
Пока мы лежали в объятиях друг друга, из уголков моих глаз выскользнули слезы.
Предательство моей семьи было полным, осознанным и глубоким. Но мои чувства к Заалу
тоже.
Недели наблюдения за тем, как он ходит взад и вперед по подвалу, закованный в
цепи, породили мою одержимость. Наблюдение, как он ломается от наркотика, который
отравлял его вены, когда он лежал сломленный на полу, породило мое сострадание.
Наблюдение, как он прислонялся к стене, закованный в кандалы, с потерянными и
одинокими глазами, породило мою привязанность. Но лежать здесь, в его объятиях, в
тепле, это открыло мое сердце.
Заал был в моем сердце.
Удары его пульса начали замедляться. Его мягкое дыхание на моей шее
выровнялось. Мои руки продолжали гладить его позвоночник. Затем Заал поднял голову.