быков Луки, я захлопнула дверь и прижалась спиной к твердой древесине. Мои глаза
болели, когда я представила разъяренное лицо Луки.
Он был и остается моим братом…
Чувствуя себя истощенной событиями дня, я быстро приняла горячий душ, высушила волосы и легла на кровать. Я смотрела в потолок в ожидании сна, в который так
и не провалилась.
Но с течением времени мой гнев сменился спокойствием, и я обнаружила, что
сломлена.
Лука выжил. Он вернулся, когда всякая надежда была потеряна, и гребаный Костава
был его спасением в этом аду ГУЛАГа.
Опустив руки на лицо, память о монстре Костава внизу заполнила мой разум. Мое
сердце на самом деле сжалось, когда я вообразила его закованным в цепи, его большое
тело окровавлено, обмякло, пронизано шрамами и следами от надрезов. Каким
неопрятным и грязным он выглядел, будто не принимал душ уже несколько месяцев. Как
будто он ничего не знал, кроме оскорблений и жестокости.
И татуировка на его груди, идентификационный номер раба, который означал, что
он был вырван из детства, взят и изготовлен, чтобы терпеть невыразимо злые вещи от рук
грузина Джахуа.
Дерьмо!
Независимо от того, как сильно я пыталась удержать ненависть, направленную
против Коставы с самого рождения, я не была монстром. Я не была бесчувственной. И
этот человек, это темное, огромное животное явно прошел через ад.
Бл*дь! Внутри меня все кричало.
Я сосчитала трещины в потолочной плитке и попыталась представить что-нибудь, кроме голого Коставы, но ничего не получалось. Что, черт возьми, случилось со мной?
Сидя в кровати, я заметила свой ноутбук, лежащий на столе. Подойдя к столу, я
принесла его обратно на кровать, решив проверить свою электронную почту, чтобы
связаться со спонсорами бойцов для клетки «Подземелья». Что-нибудь, чтобы отвлечь
свой мозг.
После того, как мой ноутбук загрузился, я уже собиралась нажать на значок
электронной почты, когда мои глаза наткнулись на программу наблюдения за домом. Весь
дом был подключен к камерам с трансляцией на все наши устройства, на всякий случай.
Я знала, что Илья и Савин включили бы камеры наблюдения, как только мы
добрались до дома; я была уверена, что камера в подвале тоже будет включена. Ведь
опасный враг номер один теперь был там.
Я не могла себя остановить, одно легкое нажатие на иконку, и мой экран заполнен
ста десятью килограммами сломленного, но жестокого грузина.
Мое сердце стучало, когда я смотрела на него, мои глаза не хотели покидать его