.
К непосредственным же участникам переписки, согласно всем без исключения сохранившимся до наших дней кодексам[27], относились всего пять человек: Жан де Монтрей, Кристина Пизанская, Гонтье и Пьер Коль и Жан Жерсон. Вне всякого сомнения, это были люди, знакомые между собой, причем в некоторых случаях — знакомые не просто лично, но очень близко. Так, Жан де Монтрей, трудившийся в королевской канцелярии в одно время с Этьеном де Кастелем (t 1390), безусловно, встречался и с его женой Кристиной. С Гонтье Колем, как я упоминала выше, его связывали тесные дружеские отношения, знал он, вероятно, и Пьера Коля, не говоря уже о Жане Жерсоне. Этот последний также был лично знаком с братьями Коль и, возможно, с Кристиной Пизанской. Единственными участниками спора, которые, пусть и заочно, узнали друг друга лишь благодаря начавшимся дебатам, были французская поэтесса и Гонтье и Пьер Коль: их переписка стала их первым личным контактом[28].
Любопытно, однако, задаться вопросом о том, что именно они посылали друг другу, поскольку далеко не всегда свои тексты участники спора именовали «письмами» (epistres). Очень часто как собственные послания, так и полученные ответы они называли «трактатами» или «сочинениями». Мы встречаем подобные определения в письме Кристины Пьеру Колю от 2 октября 1402 г., где термин traicité был использован применительно к ее ответу Жану де Монтрейю[29]; в ее обращении к Изабелле Баварской (dictiéz)[30] и к Гийому де Тиньонвилю (mémoires)[31]. В первом письме Гонтье Коля Кристине говорилось о «произведении» (oeuvre), которое она создала на основе сочинения де Монтрейя[32], а в ее ответе в том же контексте фигурировало определение «небольшой трактат в форме письма» (un petit traictié en maniere d’epistre)[33]. Иными словами, речь уже изначально, по всей видимости, шла все-таки не о приватном обмене мнениями[34], но о суждениях, рассчитанных на большую аудиторию: ведь трактаты обычно создавались для более или менее широкого круга читателей, а не для личного использования. Это была не «частная» интеллектуальная игра, лишь заботами Кристины Пизанской получившая известность[35], но именно публичное обсуждение — дебаты, пусть даже и начавшиеся относительно случайно[36]. Собственно, само слово «спор» (débat) появилось в данной переписке достаточно рано: оно было использовано уже в письмах, отправленных поэтессой Изабелле Баварской и Гийому де Тиньонвилю в феврале 1402 г.[37] Тот же термин фигурировал и в послании Кристины Пьеру Колю[38].
Косвенным подтверждением того, что речь шла об