.
Ситуация становилась настолько напряженной, что 3 мая 1599 г. Генрих IV обратился с личным письмом к своему врачу Мишелю Ма-реско (1539–1605)[998], входившему в самую первую медицинскую комиссию, осматривавшую Марту, с просьбой незамедлительно записать и издать в виде отдельной брошюры свои впечатления от данного визита, дабы общественность получила, наконец, ясный ответ, является ли поведение девушки признаком одержимости или же все это — сплошной обман (imposture)[999].
Мареско исполнил приказ своего короля[1000]. Его «Правдивые рассуждения о Марте Броссье из Роморантена, притворяющейся одержимой» были опубликованы практически сразу после того, как Парижский парламент вынес решение по ее делу. Согласно данному постановлению, Марту, ее отца Жака Броссье, а также ее сестер Сильвину и Мари, в сопровождении лейтенанта Николя Рапена следовало выслать в их родной Роморантен[1001]. Там Марта должна была оставаться под надзором семьи и никуда не отлучаться из города под страхом смертной казни[1002]. Иными словами, девушку осудили как уголовную преступницу, признав ее обманщицей и мошенницей и отказав ей официально в праве называться одержимой.
Текст приговора парламента, датированный 24 мая 1599 г., был включен Мишелем Мареско в текст его «Правдивых рассуждений», где он занимал последние несколько страниц, подводя своеобразный итог всему сказанному. С одной стороны, это свидетельствовало о том, что автор знал о принятом решении до окончания работы над трактатом (в его заключении присутствовала соответствующая отсылка к тексту приговора[1003]). С другой стороны, можно, вероятно, предположить, что данное сочинение не заставило себя долго ждать, тем более, что опубликованы «Правдивые размышления» были Мамером Патиссоном, «постоянным королевским издателем», как значилось на их титульном листе[1004].
Свой небольшой трактат Мареско начинал с заявления о том, что «вера» (foy) и «доверчивость» (crédulité') — суть разные явления, и история Марты — лучшее тому доказательство[1005]. Он честно признавал, что мнения столичных интеллектуалов об этой дедушке разделились, и никакие повторные проверки не смогли привести их к согласию[1006], однако, с его точки зрения, все слова и действия Марты указывали, без сомнения, лишь на «обман и мошенничество» (imposture etfeintise), творимые ею[1007]. Для Мареско, как для опытного врача, было совершенно очевидно, что девушка не страдала ни эпилепсией, ни истерией, ни меланхолией, ни сумасшествием, т. е. заболеваниями, которые вызывали у человека обмороки, конвульсии, потерю веса или спутанное сознание