. Тем не менее, вопросы, которые обсуждали ее участники, были далеко не новыми. Собственно, все они были подробно рассмотрены уже в трудах Блаженного Августина, которого на протяжении всего Средневековья почитали как наиболее авторитетного автора в вопросах сексуального воспитания
[91].
* * *
Для Августина (354–430), переход которого в христианство сопровождался радикальным пересмотром собственного отношения к плотским утехам[92], наиболее естественным состоянием представлялось воздержание. С особым отвращением он относился к самому акту соития, способному низвергнуть мужской разум с высот просветления в пучину низменных страстей[93]. Теолог искренне сожалел, что продолжение человеческого рода невозможно без этих, совершенно животных движений[94], и полагал склонность людей к сексуальному наслаждению прямым следствием грехопадения Адама и Евы[95].
Изначально, писал он в De civitate Dei, наши прародители были способны полностью подчинять себе свои половые органы, однако после изгнания из Рая они утратили этот контроль, и их порочные инстинкты, вырвавшись на свободу, стали совершенно неуправляемыми[96]. Похоть, которую познали Адам и Ева, — несмотря на то, что само соитие, вне всякого сомнения, следовало рассматривать как явление положительное, берущее начало от Бога — обращала каждый частный акт совокупления во зло, в наказание рода людского, посланное Господом. А потому отныне любой ребенок (за исключением Иисуса Христа) рождался во грехе[97], ибо его родителей побуждала к этому исключительно похоть[98], И хотя сам брак Августин признавал достойным общественным институтом[99], данное обстоятельство ни в коей мере не означало, что следует публично обсуждать и тем более превозносить плотскую любовь[100]. Напротив, законный союз мужчины и женщины оказывался, с его точки зрения, единственным средством превратить низменное желание в необходимую обязанность[101], ибо рождение потомства отчасти лишало соитие его греховной окраски[102].
Таким образом, любое отклонение от интимных отношений, ограниченных рамками брака, — адюльтер или иная форма сексуальных девиаций — понималось Августином как грех, совершенный «по наущению дьявола»[103]. Исцелить его — подобно тому, как врач исцеляет своих пациентов — способна была, по мнению теолога, лишь истинная вера[104].
Именно такое понимание частной жизни людей, ее положительных и отрицательных сторон, стало доминирующим в эпоху Средневековья. На нем была, в частности, основана вся система церковных пенитенци-алиев, предполагавших различные наказания за сексуальные прегрешения. Рассматривая, вслед за Августином, покаяние как своего рода врачевание душ, исповедники основное внимание уделяли описанию «заболевания» и его симптомов, а затем предлагали пути излечения