Что поделаешь, боевая наука берсерков оставила свой глубокий след и в сознании Викинга. Конечно, он не верил в то, что можно предсказать судьбу по полету копья или внутренностям убитого тобой животного. Но существовал целый ряд явлений, мимо которых обычный человек пройдет, не задумываясь, заметным образом влиявших на те или иные поступки Викинга и принятие им решений. Непоколебимая вера в то, что удача сопутствует сильнейшему, заставила его отказаться от задуманного, приступить к разработке планов, в минимальной степени зависящих от случайностей.
Куда больше, чем приметам, Викинг доверял фактам. А они радовали еще меньше. Одному из уголовников, к тому же сумевшему рассмотреть и, возможно, запомнить его лицо, удалось спастись. Надежды на то, что, мчась в панике на запредельной скорости, он врезался во встречный рефрижератор или одиноко стоящее на обочине дерево, было маловато. Да и случись такое, об этом непременно раструбили бы местные журналисты. Значит, уголовник благополучно добрался до своих. Пытался ли он скрыть, что трусливо бежал, не попробовал ли выдумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, что его вообще не было на месте событий? Ведь урки подобной трусости обычно не прощают, карают жестоко. Может быть, но на это нельзя надеяться. Исходить следует из того, что паханам все известно и теперь их люди сбивают ноги в поисках наконец-то вычисленного убийцы.
И тут Викинг с необычайной ясностью понял, что вся последняя операция с самого начала являлась ошибкой. Нельзя было связываться с Бабаевым. Таким образом он впервые за все время давал авторитетам реальный шанс выйти на него. Даже если бы он и положил на месте всех троих, уголовники непременно взялись бы за Бабаева и примитивными пытками вытрясли из него имя Белова. А там… Просто удивительно, почему этот очевидный факт так поздно пришел ему в голову. Но что сделано, то сделано. Теперь предстояло из преследователя стать преследуемым. Всякий другой человек на месте Викинга постарался бы в такой ситуации исчезнуть, уехать как можно дальше из ставшего смертельно опасным города. Но Глеб об этом даже и не думал. Он только очень коротко подстригся. Мало ли, вдруг оставшийся в живых уголовник ничего и не запомнил, кроме бросающихся в глаза длинных светлых волос. И еще одна перемена произошла в Викинге, но уже чисто внутренняя: он был готов к открытому жестокому бою.
Почти неделю все было тихо. Викинг, конечно, не обольщался, понимая, что его продолжают активно искать, но рассчитывал опередить уголовников. Он уже выбрал жертву, решив, что теперь будет наносить одиночные, безупречно просчитанные и подготовленные удары. Но его опередили.