Купленных душ у Кота, считая Хаунда, с собой оказался добрый десяток. Двойняшки, мальчишка с девчонкой лет четырнадцати, с уловимым уродством, что не спрячешь – родимыми пятнами почти на все лицо. Две девки лет по двадцать пять, крепко-деревенские, широкоплечие и мужикастые. Что в них нашли мутировавшего, кроме сисек размера пятого-шестого, Хаунд так и не понял. Тонкий худой черныш в заношенном вертолетном комбезе, с волосами, заплетенными в косу и странноватыми наростами на лице. Трое обычных мужиков непонятного возраста, явно живших в одном месте, если судить по опухолям на лице, накрывавшим кому что. Красивая баба под сорок, поджарая, задастая как лошадка, со светлыми волосами, обрезанными сейчас почти под корень. Вот, собственно, и все.
Нанятых оказалось столько же. В общем, ровно под двадцать некислых и туго набитых баулов, с лямками и ремнями поперек груди, ждущих своих верблюдов. Пятерка компаньонов Кота смотрела на выстроившиеся две шеренги как на говно и не вмешивалась в разговоры шефа.
– А теперь отбой. По загонам.
Вольные залопотали, явно желая провести вечерок с ночкой «как следует».
– Хлебальники завалили! – мягко и ласково попросил Кот. – Ясно?
Вольные, уже сбившиеся в кучу, косились то на него, то на «братву», явно забившую на них и о чем-то треплящуюся, и смелели на глазах. Голытьба голытьбой, но покрутило в жизни каждого, такие затыкаются только после хорошей трепки. А Кот, при всем своем крутом обвесе, сам-то крутым не казался. Типа, можно и права покачать.
Хаунд, наблюдая начавшуюся комедию, довольно морщился, искреннее жаждав мордобоя с кровищей. Ему-то Кот совершенно не казался добрым-хорошим рубахой-парнем. Не бывает сейчас такого, чтобы успешный караванщик делал работу уговорами и компромиссами с консенсусами. Странно, что это же не понимали вольнонаемные во главе с выделяющимся поджарым парнягой чуть за двадцать.
Этот-то, одетый пока вполне добротно и, совершенно точно, недавно крутившийся среди местных авторитетов, воду и мутил. Почему крутился среди авторитетов? Мужиков и пару затесавшихся теток жизнь явно жевала вместе с видавшими виды одежонкой с обувкой. А юный храбрец, подбивающий компаньонов на корабельный бунт, разве что чуть заляпал в грязи новехонький летный комбинезон, да ботинки оказались недавно чинеными, в отличие от дерьмища на ногах соседей. Ну и въевшаяся манера руководить, нагловатое поведение и все остальное. Включая уже подживший бланш на пол рожи, ни разу не худой и почти лоснящейся. Ляпнул чего не то, скрысятничал, подставил кого круче, вот и дали пинка под жопу. Да еще небось дали срок загладить вину или свалить с Кинеля. Такому куда податься?