– Ты кто?
– Аня.
– Хорошо. Меня откуда знаешь?
– Кто тебя не знает-то?
Чернявый, ковыряющийся в обуви, головы не поднимал. Хаунд, засопев, искоса глянул вокруг. Охренительно выходит, он тут, оказывается, звезда.
– Я Ерш. С Глинки, видел тебя пару раз на Кинапе. Когда ждал груза, я с реки.
Гут, тут понятно.
– Меня с Металла продали. Я пять лет там прожила, пока Карно под себя не подгреб. Устроил осмотры у врачей, ну и…
С этой тоже ясно.
– Это кто там пиздит?!
Голос прилетел от двери, закрывающей загон, устроенный на месте бывшего сортира. Охраняли надсмотрщики рынка, свежие и бодрые.
Хаунд мотнул головой и начал укладываться, стараясь удобнее разместить снова занывшую руку. Порошок ему выдали перед надетой на шею цепью, чуть полегчало, но обрубки ныли, куда там гнилым зубам.
Надо дождаться, пока все заснут, когда охрана станет ходить раз в полчаса, тогда и поговорить. Тогда…
– Подъем!
Поговорили…
Хаунд открыл глаза, уткнувшись взглядом в закутанную рваным бушлатом Анну. Та кивнула. Гутен морген, чего уж.
Утро даже не вползло еще внутрь загонов депо. Черная холодная хмарь, видневшаяся в открытой калитке ворот, дышала сырой ночью. Подняли караван явно до петухов, собираться и чапать к отправляющемуся составу. Тот выходил с рассветом, когда липкие утренние сумерки уже не мешали. Время деньги, двигаться нужно, зверье. Мутант хмыкнул, покосился на заскорузлые бинты. С вечера их не поменяли, то ли забыв, то ли оставив удовольствие на утро.
– Эй, обезьяна Бобик!
Кот щурился у загородки, облокотившись на нее.
– Сейчас будем перевязку делать. Дернешься – пожалеешь.
А то он сомневался.
Его вывели отдельно, дав справить нужду и посадив на колоду, воняющую рубленым мясом. Кот, зевающий и с парящей кружкой, уселся на такую же. Кивнул местному ветеринару, сильно пахнущему с самого утра ожеребившейся кобылой, щелкнул клапаном кобуры на бедре. Сзади на шею Хаунда опустилась палка охранника, вжалась, давая дышать, но не более.
– Пришел поглядеть – насколько ты крут, – поделился Кот. – С виду-то, так прямо оживший ужас моих детских страшилок во сне. Готов, Шарик?
– Как пионер, – буркнул Хаунд.
– Палочку в зубы не всунуть?
– Иди в жопу.
– Сука ты невежливая… – Кот отхлебнул, расстегнул карман разгрузки и достал готовую папиросину. – На, гнида, кури, глядишь, легче станет. Или не куришь?
– Об имуществе заботишься? – Хаунд сжал папиросу в зубах, дождался огонька и затянулся. – Молодец.
– Спасибо, стараюсь. Ты не в обиде, что купил тебя?
– Нет. Мне руку бинтовать будут или тебе просто пообщаться не с кем?
– Ты наглый. – Кот отхлебнул и кивнул ветеринару. – Давай. А ты сиди и не дергайся. У меня есть планы на тебя, чудовище. Будешь себя хорошо вести и слушаться дядю Кота, заработаешь. Немного денежков и мал-мала свободу.