- Следовательно, вся эта история оказалась бессмысленной, - замечаю я.
- Еще неизвестно, - твердо возражает американец.
- Но вы же сами говорите, что приказ ясный: довольно заниматься Райеном!
- Да. Но кто знает, что я получил это распоряжение? Пока оно дойдет до адресата, пройдет несколько дней. А за это время с людьми может случиться все что угодно, в том числе и с Райеном.
- Уильям, у меня такое чувство, словно вы снова хватаете меня за горло.
- Не волнуйтесь. Вы мне больше не нужны. Отныне события будут развиваться иначе.
Придвигаю ногой кухонный табурет и сажусь на него. Хотя я и проглотил чудесную свежую ветчину, колени у меня все еще дрожат от слабости.
- Понимаю ваше состояние, - соглашаюсь я, поскольку упомянутая ветчина возвратила мне добродушное настроение. - Затратишь столько времени на служебное задание...
- Это не служебное задание, - возражает американец.
- Следовательно, самоинициатива?
- И не самоинициатива.
- Неужели может быть что-то третье?
- Вот именно! Представьте себе такое: один из больших шефов приглашает вас прогуляться на автомобиле - выпить с ним на природе по рюмке. И когда вы пьете, он говорит: нет ли у вас желания посетить Германию? Не мешало бы присмотреться к Райену - знаете такого? - выяснить, какую комбинацию он разрабатывает, ведь это великий мастер комбинаций, как и его отец, хотя и не в таких масштабах. Старый Райен теперь стремится получить заказ на изготовление нового самолета. И наверное, получит. Конечно, если его сын не впутается в какой-нибудь скандал...
Сеймур замолкает и смотрит на меня:
- Понятно?
- Посылают охотиться на львов на собственный риск и ответственность.
- Вот именно.
- Но вы же могли отказаться.
- Если бы была возможность отказаться, никто бы не начинал такого разговора. Они заранее знали, что я не откажусь.
- Потому что ненавидите Райена.
- Ну, ненавижу - это слишком громко сказано. Такие типы заслуживают не больше чем пренебрежение.
- Так пренебрегайте им и не пачкайте им руки.
Сеймур смотрит на меня, немного сощурившись, словно думает, стоит ил возражать. Потом допивает виски, ставит стакан на стол и закуривает очередную сигарету.
- Вчера вы удивлялись, когда я сказал, что избрал эту профессию ради свободы. Вы удивлялись не без основания. Какая может быть свобода, ведь мы, по сути, военные! А теперь, однако, видите, что я прав. Какая свобода? А вот, например, свобода утереть нос мерзавцу из высших кругов. Из самых высоких, Майкл!
- И что вам это даст? Если и будет какая-то польза, то, наверное, вашему шефу, который связан с конкурирующей фирмой.