Такого самоуправства Шорох уже никак не мог допустить и наконец-то явился. И напал на нас.
Меня Кордис сразу же зашвырнула на перевал, сюда вот, где мы стоим, чтобы не мешал, а сама бросилась на «обидчика».
Бились они страшно. Я такое видел в первый раз и, надеюсь, больше никогда не увижу. Зачем ей это надо было, непонятно, но дралась она здорово и, что удивительно, как будто даже совсем без злости, а с каким-то удовольствием. А Шорох, наоборот, разъярился донельзя. И я начал соображать, как бы вызволить с поля боя эту сумасшедшую бабу. А сделать это, надо сказать, было очень нелегко. Там не просто пыль столбом стояла, там уже воздух гудел от магии, и от злости, и от каменной крошки, что вилась вокруг них. Небо перемешивалось с землей, все гудело и выло, летели в стороны клочья драконьих шкур. Похоже было, что она вознамерилась его порешить. Я даже испугался тогда за нее и, чуть только сумел ее разглядеть в этой каменной каше, подцепил и вытащил ее к себе на перевал, за что сразу же получил по шее (вовсе не иносказательно) и немного погодя — по мозгам.
Она жутко обиделась, что я вмешался и не дал ей победить. Мне оставалось только кивать и соглашаться, хотя она к тому времени была уже серьезно ранена и сражение для нее могло закончиться совсем плохо. Ей, конечно же, никак нельзя было этого говорить. Приходилось только извиняться и уговаривать ее не рисковать собой — еле уговорил.
— Да уж, характер у нее тяжелый.
— Это ты ее раньше не знала. В последние года три, после того, как у нее появились внуки, она стала куда мягче нравом, и спокойнее, и терпеливее.
— Правда, — Лиске оставалось только удивляться. — Так у нее что же, есть семья?
— Ну, — Дариан поморщился, — это вопрос сложный, и уж во всяком случае ее лучше ни о чем таком не спрашивать.
— Да мы вообще стараемся ее поменьше спрашивать. Хотя иногда хотелось бы. У меня до сих пор в голове такое не укладывается: Кордис может превратиться в дракона!
— У нее есть еще одна интересная ипостась. Если повезет, когда-нибудь увидите.
Он замолчал и огляделся по сторонам. Взглянул, прищурившись, на солнце.
— Пора нам, однако, двигаться дальше. А впереди у нас одно из самых мрачных мест (если не самое мрачное) в Драконовых горах и самых неприятных. Дракон, который там живет, родился из страхов, и страхом там пропитана вся земля. Самого его почти никто не видел, наверное, от того, что он сам боится всех. Мирина, правда, говорила, что как-то с ним встречалась. В любопытстве (или любознательности, можно назвать это кому как нравится) ей здесь не было равных, и она как-то изловчилась его подстеречь. Жаль, я не удосужился ее порасспросить, какой он. Все думал, что будет еще время… Но сейчас не об этом. То место, куда нам надо попасть, отсюда уже недалеко, часа полтора, если добираться на лошади. Только пережить эти полтора часа непросто.