В этот роковой для всего Средиземья час кровавое зарево высветило четыре величественные фигуры, застывшие среди Вечных Снегов на вершине Таникветиль, высочайшей из гор Мира.
Первым среди них был сам Манвэ Сулимо, Верховный Валар, Повелитель Арды и всего что там живёт. Он видел дальше всех — сквозь туманы и просторы морей, и даже через Тьму, и лик его был омрачён печалью от увиденного.
Рядом с ним стояла верная супруга Варда, Владычица Звёзд, которой ведомы все уголки Арды. Её краса неописуема и непостижима, ибо Свет самого Илуватара наполняет её лик. Она слышала яснее всех все голоса и звуки, и был грустен светлый лик её, ибо то, что она слышала, было тревожным набатом, трубным гласом идущей неотвратимой беды.
И был третьим Намо, что живёт в Мандосе, владетель Палат Мёртвых, собиратель душ убиенных, Вершитель Судеб валаров, чьё проклятье неотвратимо, а приговор неотменим. Он ничего не забывает, притом ведает всё что будет, оттого всегда зловеще мрачен и холоден и никто не способен выдержать его немигающего взгляда. Но сейчас к нему пришло новое знание, и оно сделало его ещё мрачнее.
Четвёртый же тоже был великим и могучим духом, но на фоне остальных тушевался, ибо был всего лишь майаром, и стоять в этот миг рядом с величайшими Властителями Арды было для него небывалой честью. То был Олорин (более известный как Гэндальф), привлечённый в качестве эксперта по Средиземью, которое знал лучше всех из живущих в Благословенном Краю. Он не обладал способностями трёх своих спутников, но их настроение чутко улавливал, и было ему больнее всех, ибо жалости он научился у самой Вечно Скорбящей Ниенны.
— Я вижу боль, кровь, страдания, я вижу, как на Средиземье вновь надвигается Тьма, — обречённо молвил Манвэ.
— Так суждено! — припечатал Мандос.
И все застыли поражённые, поскольку слишком хорошо знали, что изречённое Намо — не пустые слова.
— Но пока горят звёзды, всегда есть место надежде, — осмелилась возразить прекрасная в любом облике Варда.
Мандос безмолвствовал.
— Что скажешь, Олорин? Ведь ты наш лучший эксперт по Средиземью.
— Я чувствую, наступают горькие дни. Но в назначенный час посев даст всходы, и явится невысоклик. И придёт он не один. С ним будут друзья его, разных народов дети, что вместе никогда не сходились. И создадут они Отряд, и нарекут их потомки Спасители. А дальнейшее мраком покрыто. Но судьба Средиземья в их руках.
— Так суждено! — поставил точку Мандос.