Джасти почувствовала себя на всём белом свете совершенно одной. Ей даже матраца и одеяла не выдали, как остальным. Чего-то похолодало ещё сильнее. Обхватив свои ноги, девушка смотрела на огонь и думала.
Не успела подумать — на её голову бросили одеяло, отвлекая от мыслей. Резко стянув его с себя, она недовольно зыркнула на шутника. Им оказался одноглазый, аккуратно расстилающий перед костром матрац. Закончив с ним, он взял удивленную Джасти на руки и также осторожно переложил на спальное место.
— Следи за языком, — приговаривал он. — Костёр рядом. Спалить тебя, не ходячую, легче простого.
Сам же сел у её изголовья, протягивая одеяло.
— С-спасибо, — удивилась она. Лис не ответил. Достал курительную трубку и стал заправлять неизвестно откуда взявшимися травами. Джасти подумала, что он уйдёт от неё, но нет. — А ты где спать будешь?
— Я не буду спать.
— А почему?
— Beanna, ты уже начинаешь.
Джасти сердито посмотрела на него и укуталась в одеяло.
— Я ведь просто спросила.
Нервный он какой-то. Девушка подложила себе под голову руку, пользуясь той, как подушкой, — на ту сел эльф — и повернулась на бок, смотря на огонь. Теперь стало теплее. От присутствия хоть одной живой души рядом? Или от одеяла? Чёрт знает.
— Пока нас не защищают стены, — вдруг начал говорить одноглазый, — лучше, чтобы кто-то оставался начеку.
Джасти приподняла голову и взглянула на эльфа. Как редко можно застать его лицо таким спокойным, безмятежным. А её бандану он так и не снимал. По крайней мере, не при ней. Приятно.
— А война будто бы продолжается, — тихо сказала Джасти. Йорвет посмотрел на неё сверху вниз и чему-то усмехнулся. — У нас тоже нельзя было оставлять деревню, в которой расположилась моя рота, незащищённой.
— А как у вас, у людей, на войне? — спросил эльф. — Мы же вас видели только во время боя. А как в спокойные времена?
— Трудно, — честно ответила Джасти. Лис хотел поговорить? Это редкость. Лучше пользоваться моментом. Всё равно сон не шёл. Девушка приняла сидячее положение и накинула на плечи одеяло. — Особенно, когда помощь с продуктами и вещами перестала приходить. С едой плохо всегда. Но лучше, чем во времена других войн. Тут грех жаловаться.
— Как у вас отношения складываются между товарищами?
— Главным у нас всегда считался полковник. Хороший был мужчина. Ребята его всегда своим считали. Но в первый же год от нашего батальона осталась лишь половина. Главным стал Юджин. Он наш комбат-майор. От коллектива держался подальше, но чуть что — всех ставил на место. Не скажу, что его любили, но уважали. В роте всегда держал порядок. Да и некогда нам было ссориться.