Помимо этого, сестра расспрашивала Исенгрима о том, что же за дурные вести принёс Леголас. Услышав известие о гигантских пауках девушку передёрнуло: будучи больной арахнофобией, сестра и думать боялась о гигантских! пауках. А если они сюда придут? Да она тут же коньки отбросит.
— Антиванские Вороны — гильдия убийц и шпионов, — объяснял Исенгрим. — Они по праву считаются лучшими королевскими воинами. В случае чего серьёзного, владыка пользуется именно их услугами. Не удивительно, что Трандуил отправил Воронов поддержать деревню.
— Мне показалось, что Йорвет и ты не очень-то жалуете их.
— Есть такое, — кивнул переводчик. — Нам, обычным эльфам, приходится быть пушечным мясом в таких сражениях, как с людьми, Вороны же считаются элитой и своими бойцами просто так не разбрасываются. Их никогда не пошлют в открытое сражение с орками или с Dh'oine. Однако, задания им порой дают сложнее. Но всё равно…
Джасти посчитала это глупым оправданием враждебности и окунулась в работу, думая о своём животе. Он побаливал с самого обеда. Дело было в двойной порции мяса, что она уплела, но это заставило девушку задуматься о питании, которое предоставляют её пациентам. Оно неблагоприятное для них, несмотря на свою полезность. Организм раненых и без того тратит слишком много сил на регенерацию, а тут его ещё заставляют переваривать столь тяжелую пищу. Джасти поднимет эту тему завтра, когда хорошенько её обдумает.
— Мариэль, вколешь кетонал всем тем, кто попросит, — скорее не попросила, а поставила перед фактом. Всё равно эльфийке это нравилось, и она не откажется. А вот для Джасти наступило самое сложное — подойти к Йорвету.
Пока Исенгрим переводил человеческий язык, девушка собрала в неглубокий тазик, который стал служить лотком, все нужные ей вещи и медленно стала подходить к своей цели. Переводчик внимательно следил за одноглазым, готовый броситься на выручку, но тот не шевелился, лежа спиной к сестре.
Она прокашлялась — внимания никакого. Она позвала его. Он так же проигнорировал её слова. Пришлось обойти кровать и поставить тазик на тумбочку, беря марлевую салфетку и обмачивая её в спирту.
— Я очищу твою рану от гноя, хорошо? — спросила она, боясь взглянуть в лицо одноглазого.
Но ответа не последовало, а Исенгрим не удосужился перевести её слова. «Что ж, на счёт «три» беру себя в руки и смотрю на него. Раз. Два…». Йорвет поднялся и принял сидячее положение. Но это было так резко и неожиданно, что Джасти в секунду отпрыгнула от него в сторону. Нет, это не было новой попыткой убийства, как она думала, он просто сел на кровать и смотрел куда-то вперёд безучастным взглядом. Где-то послышались смешки.