— Возвращаемся?
Эльф с охотой согласился. Он немедленно выдвинулся в путь, а сестра потратила секунд десять на то, чтобы собрать мыло, полотенце и свои старые вещи в мешок. Они ей ещё понадобятся, чтобы вернуться к своим. Джасти надеялась на это.
Нет ничего приятнее, чем собственное чистое тело. Кожа дышала, руки стали гладкими, шершавость ладоней исчезла. Волосы продолжали свисать, как сосульки, но только потому, что они мокрые, а не жирные.
— Выглядишь счастливо, — зачем-то сказал Исенгрим.
— Знаешь, как я долго этого ждала?
— Могла бы попросить и раньше.
— Когда ты меня чуть не ударил? — улыбнулась сестра.
— А ты мне это ещё долго припоминать будешь? — Джасти была уверена, что Исенгрим обидится на её слова или разозлится. Но нет. Его лицо озарила беззлобная ухмылка. Хм… Раз уже разрешено припоминать ему такие вещи, то можно с уверенностью сказать, что их отношения перешли на новый уровень.
— Не очень долго.
— Нужно было думать, что говоришь.
— Кто знал, что вы настолько… — «Так, осторожнее на поворотах». — Что вы так сильно заблуждаетесь.
— Даже не знаю, радоваться ли мне теперь или нет, — загадочно произнёс спутник. — Ваше людское любопытство настолько сильно, что вы резали своих же, вскрывали трупы, мучили людей, пробуя на них разные вещества… Мы же уважаем смерть. Умерший собрат для нас священен. В итоге получается, что мы уважаем смерть во вред себе… Или как-то так.
Джасти опустила вопрос о том, откуда он всё это знает. Да и не хотелось узнавать о таких мелочах, когда Исенгрим так опечалился. Его можно понять. Это было очень обидно. Несправедливость была и здесь, в мире эльфов. Казалось бы, у таких святых, правильных…
— Я не знаю, что тебе на это ответить, — честно сказала Джасти.
— Ничего не отвечай. Мне достаточно того, что ты понимаешь эту несправедливость.
«Понимаю».
* * *
Утро ещё не кончилось. И зря Джасти посчитала его лучшим. В лазарете их ждало большое несчастье.
Началось с того, что ещё в лесу Исенгрим напрягся и устремил свой взор вперёд:
— Что-то случилось.
Джасти нахмурилась. Уже не думая о неприязни, спутник схватил Джасти за руку и побежал вперёд. Ему было всё равно, что бедняжка спотыкается, не успевает за его длинными ногами. Он быстро шёл, а ей приходилось бежать, да ещё и с мешком в руке.
На прогалине было тихо и спокойно. Всё как всегда. На верёвках сушилось вчерашнее смененное постельное бельё Йорвета, судя по запаху, поварихи уже готовили обед, а в лазарете было… Нет, не тихо! Из открытых окон доносились взволнованные голоса. Говорили все. Никто не спал, никто не отмалчивался. Исенгрим побежал с Джасти именно туда, но теперь она сама его вела. Сердце застучало от страха и волнения.