Эльф надавил кинжалом и продолжил вести лезвие к шее, к горлу, к груди. Пока он ещё жалел Джасти — оружие не оставляло за собой кровавых дорожек. Но это уже не было щекоткой. Стало больно.
— Я закричу, — пискнула сестра.
— А я вспорю тебе брюхо, — усмехнулся он, приближая своё лицо к ней, приметив, что она из-за его близости лишь сильнее прижимается к кусту. Дыхание одноглазого щекотало лицо, а жар тела ощущался даже при отсутствии прямого контакта. Стало страшно. Никогда нельзя было понять, шутил ли он или… Да он вообще никогда не шутил! Осознав в полной мере свою ситуацию, Джасти зажмурилась и сжалась, словно только и ожидала, когда мужчина исполнит свой приговор. Но в этот момент он отступил от неё и усмехнулся. — Если продолжишь и дальше меня донимать, я действительно это сделаю.
Сестра приоткрыла один глаз. Йорвет больше не смотрел на неё и не улыбался, а деловито осматривал путы девушки. Пошутил, значит… Очень забавно, посмеялись. Особенно стало Джасти смешно, когда Йорвет схватил одну из веток и тут же одернул руку, внимательно осматривая свою ладонь. Ох не понравился девушке этот взгляд.
— Beanna, не двигайся, — чуть слышно прошептал он.
— Ч-что? В чём дело? — испуганно спросила она, но немедленно повиновалась, прекратив любые попытки отодвинуться от эльфа или вырваться из плена.
— Тебя держат не ветки, а паутина, — он обвёл глазом местность, медленно доставая свой лук. Убедившись в чём-то, он резко повернулся к сестре и быстрыми движениями освободил кинжалом от пут.
— Беги в лазарет, быстро! — рявкнул Йорвет. Повторять не пришлось.
Джасти бросилась к лазарету, но почему эльф не побежал за ней? Она обернулась и увидела, как на одноглазого бежали три твари… Пауки. Огромные… В человеческий рост, молниеносные твари, издающие ужасный звук. То, чего она так боялась в жизни — арахниды. Но не маленькие паучки, которые сидят в углах комнаты, а огромные твари.
Джасти бежала вперёд, смотрела назад, не помня себя от ужаса. Девушка запуталась в собственных ногах, упала, но вместо того, чтобы встать, она повернулась лицом к Йорвету, окоченев от страха. Она наблюдала, как тот, несмотря на свой тяжелый вид, с ловкостью отбегал от них, стрелял в морду… Но на место одного упавшего из леса приходили двое.
— Беги! — орал Йорвет.
Она не могла, оцепенела. Дрожала. Они большие, их много и становилось ещё больше. Эльф сражался один. В ушах только трески этих членистоногих, которые они издавали, свист стрел. Одноглазый хотел было броситься к ней, но его окружили. Остроухий чудом умудрялся сам остаться в живых, а тут нужно думать ещё о бесполезной человечке.