Я засыпаю. Глаза отяжелели, рука ужасно устала. Не только рука – все тело, весь разум устали и замерзли. Глубина манит. Можно уплыть – туда, вниз, где так тихо и умиротворенно. Я напоминаю себе, ради чего мне жить дальше, и тело вновь включается в борьбу.
Волны, одна за другой, подталкивают меня в спину, берег все ближе, ближе. Наконец я вижу людей. Плеск, шум – они бросаются в воду, бегут ко мне. Я вытягиваю ноги и вдруг пальцами нащупываю дно. Спасена. Я не умру.
Две пары рук вытаскивают меня на твердую землю. Вверху, на набережной, пульсируют голубые огни. Полицейские в форме волокут мое покорное тело подальше от воды. Один быстро говорит в рацию, вызывает подмогу, «Скорую». Второй усаживает меня на гальку, укутывает в куртку, которую он, видимо, сбросил перед заходом в воду.
– Как вы? Что произошло?
Я поднимаю глаза на пирс. Меня нещадно трясет от холода и шока.
– Вы упали с пирса? С вами кто-то был?
Был ли со мной кто-нибудь? Я смотрю в море, разглядываю волны, обрушивающиеся на берег. Отворачиваюсь – и вижу бегущего по камням Леонарда.
– Клэр! Боже милостивый. Ты жива?
– Вы знаете эту даму, сэр?
– Да. – Леонард наконец добегает, садится рядом и обнимает меня. – Это моя дочь.
Я поднимаю на него глаза, но ничего не говорю. Так странно слышать из уст Леонарда «дочь», ну да пусть. Потом, это потом.
– Вы были с ней, когда она упала? – спрашивает полицейский. – В воде есть кто-нибудь еще?
– Я был на пирсе, но в отдалении. Не видел, что произошло. Клэр была – и вдруг пропала. Я бросил в воду спасательный круг.
– Как вас зовут? – обращается ко мне полицейский.
– Клэр Теннисон.
– Хорошо, Клэр, это очень важно. С вами кто-нибудь был? Кто-нибудь еще упал в воду?
Я перевожу глаза с полицейского на Леонарда и обратно. Том не умеет плавать. Нужно сказать им, что он там. Тонет. Если я скажу и его спасут, то он может все погубить. Если не скажу, тогда все секреты лягут вместе с ним на дно морское. Способна ли я на это? Позволю ли я человеку утонуть?
– Она была одна, – произносит Леонард, не успеваю я и рта раскрыть.
– Вы уверены?
– Да. Целиком и полностью.
– Нет! – выкрикиваю я. – Нет. Не одна. Том в воде. Он не умеет плавать.
Полицейский со справедливым удивлением замечает:
– Вы вроде бы говорили, что она была одна.
– Я никого другого не видел, – отвечает Леонард.
Полицейский зовет напарника, они возвращаются в воду, шарят лучами фонариков по волнам. Настойчиво что-то твердят в рацию. Слов я не слышу.
– Том не умеет плавать, – повторяю я, глядя на полицейских.
– Может, оно и к лучшему, – откликается Леонард.