Мы бредем по пирсу дальше, и я размышляю: как удивительно – люди, пережив одно и то же, хранят совершенно разные воспоминания. Я-то надеялась, что у нас с Элис будет хоть парочка общих воспоминаний, что они нас свяжут, помогут возродить сестринские чувства. Но пока ничего общего не нашлось, и мне грустно. Да, я сама уговаривала маму – мол, Элис была совсем малышкой, не жди от нее многого. Тем не менее я то и дело задаюсь вопросом – как же так? Неужели она совсем ничего не помнит? Совсем?
Вечером в постели я прижимаюсь к Люку.
– Замечательный был день, – говорю я и гоню прочь зеленоглазое чудовище, которое маячит неподалеку.
– Замечательный. – Люк устраивается поудобнее и обнимает меня. – Ты как, малыш?
– Хорошо.
– Точно?
– Точнее некуда.
Люк знает, что я сейчас не совсем честна. Я для него открытая книга. По его словам, он с первого взгляда может определить мое настроение. Честно говоря, я обычно тоже сразу определяю его настроение. Наверное, это потому, что мы очень давно знакомы.
– Ты уже привыкла к Элис? – спрашивает он.
– Почти. Все будет хорошо. Пока немного странно, – признаюсь.
– То есть?
– Сама не пойму. – Я вздыхаю. – Мне немножко… неловко, что ли. Не так, как я представляла.
– А как ты представляла?
– Думала, мы будем ближе, роднее… Это ведь Элис. Она моя сестра, но вот родственной теплоты нет. Не чувствую.
– Не торопись и не накручивай себя, – советует Люк. – Ты это умеешь. Элис, наверное, тоже несладко. Дай ей время.
Я выгибаю брови:
– Значит, тебе она нравится, да?
Вот она, моя ревнивая сторона. Я и не подозревала о ее существовании. Ничего не могу с собой поделать.
– Элис – милая девушка. – Люк перекатывается на спину, склоняет голову набок. – Это, видимо, наследственное.
– Милая? – Я приподнимаюсь на локте. – Что значит «милая»? В чем проявляется ее «милость»?
Люк косится на меня.
– Ты же не ревнуешь? – Голос насмешливый.
– Я? Ревную? С чего ты взял?
Люк со смехом валит меня на спину, садится сверху и целует меня.
– Не переживай, малыш, мне нужна только ты, и больше никто.
– Я не ревную.
– Как там в «Гамлете»? По-моему, леди слишком много говорит. – Люк заглушает мой ответ поцелуями.
– Сходим в бар? Выпьем вина, поедим панини? – предлагает Том, заглядывая ко мне в кабинет.
Том почти всю неделю провел в суде, и мы толком не виделись.
– Ой, не знаю… – Я смотрю на длинный перечень электронных писем, которые ждут ответа.
Неделя была длинная. Понедельничная разборка затянулась – Леонард замучил расспросами о деле Макмиллана. Иногда я по-прежнему чувствую себя подчиненной, а не равноправным партнером. Впрочем, бунтовать я не стала. С Леонардом лучше не спорить. Однажды я совершила такую ошибку, причем еще до того, как начала на него работать. Произошло это в университете, я тогда забросила учебу ради поисков Элис. Леонард сперва помог, но потом стал категоричен – успеваемость страдать не должна.