— Не надо так говорить! Не телки, а любимой девушки, матери сына моего!
Притворяться дальше было глупо. Хорошо, если враг, наконец, обнаружен — теперь легче выстраивать стратегию и тактику борьбы.
— Ты почему о нем заговорил?
— Потому что это его операция! Это он организовал нападение на банк! Генерал во всем разобрался. Малышев все это затеял, сговорился с житомирцами, чтоб устроили маски-шоу. С днепропетровскими дела иметь не хотел, чтобы на него сразу не подумали. Пообещал житомирским, что миллионы в банке заберут, а они нашли только сто пятьдесят штук в ячейке твоей.
Ежи в желудке взбесились, заворочались, зацарапались. Мне стало очень не по себе.
Потеряны серьезные суммы, остановлена работа банка, которая приносила сверхприбыль, и неизвестно, сколько еще потратим на войну и сколько потеряем из-за нее. Я вспомнил давнее предупреждение маникюрши Нади о том, что муж Оксаны очень опасен.
— Марк, из-за твоего распутства мы теряем миллионы! — жестко сказал Сергей.
Я прекрасно понимал, что он прав.
— Ладно, компенсируешь все из своих будущих доходов. А пока надо думать, как вырулить.
— Сереж, конечно, все верну с работы. — Я на самом деле был готов компенсировать партнеру потери, раз уж каша заварилась из-за меня.
— Договорились, — и Сергей поднялся, давая понять: беседа окончена.
* * *
В глаза ярко светило солнце. Я поерзал по подушке в поисках места без солнца, но свет доставал везде, невыносимо горел под веками, не давал уснуть. Открыл глаза, подумал, что пора собираться на работу, но потом вспомнил, что суббота. Это было уже хуже: так бы в заботах, в коллективе перекантовался, а одному два дня наедине с раздумьями будет совсем тяжко.
Голову было невозможно оторвать от подушки, так она болела, а малейшее движение эту боль усиливало во стократ. Что я делал вчера? После Сергея приехал домой, принял душ, переоделся, потом поехал в банк, успокоил сотрудников. А затем мы с Лешей поехали в ресторан — ужинать и обсуждать текущий момент. Алексей, узнав о Малышеве, бушевал: «Марк, из-за баб ты загубишь банк!». То же самое говорил и Сергей. Я стрессанул и явно перебрал с выпивкой.
Во рту было сухо и как-то гадко, будто мы пили не качественные напитки, а прокисшую мочу. Надо все-таки попытаться еще поспать. Я старательно сжимал веки, даже прикрыл глаза ладонями (голова на это движение отозвалась дикой болью), но ничего не получалось. Вдруг на меня волнами стал накатывать ужас: а что, если партнеры решат исключить меня, потому что накликал на них неприятности и финансовые потери? Меня залихорадило. Выполз из кровати, поплелся на кухню, похлебал минералки, но стало только хуже — из глубины желудка поднялась тошнота такой мощи, что меня бросило в пот, казалось, я сейчас вывернусь наизнанку.