Хозяин устроился напротив, пробежался по монетам пальцами и мельком глянул на них через увеличительное стекло, затем взвесил каждую по отдельности. Оба раза мерные гирьки перевешивали и приходилось добавлять к талерам дополнительные грузики.
– Монеты сточены! – вынес вердикт меняла. – В одной пятьдесят девять крейцеров, в другой – пятьдесят восемь крейцеров и один грешель.
Не став оспаривать вердикт, я молча кивнул, и тогда мастер углубился в сложные вычисления, ловко перекидывая нанизанные на спицы счетов костяшки с одной стороны на другую. Каждое свое действие он сопровождал необходимыми пояснениями, а под конец озвучил итоговую сумму:
– Четыре марки и три фердинга. Согласны?
Я вновь кивнул, но доставать кошель, дабы обменять остальные деньги, не стал. Прежде решил оценить монеты, которые предложит хозяин лавки.
Как в воду глядел! Тут все и пошло наперекосяк! Меняла пристально уставился на меня и немного помедлил, затем отправил талеры в прорезь крышки железного ящичка и начал выкладывать на стол какие-то медные квадратики. Пять, десять, пятнадцать и еще четыре – девятнадцать.
Я взял верхний и придирчиво изучил его. С одной стороны обнаружился герб великого герцогства, с другой – виднелась надпись «1 фердинг серебром».
– Что это, мастер? – спросил я, никак не выказав своего раздражения.
– Четыре марки и три фердинга, – немногословно ответил тот.
– Я отдал вам серебро, его и хочу получить взамен, – сказал я, не повышая голоса. – Если это… сложно для вас, просто верните мои талеры.
– Невозможно, – покачал головой меняла.
– Не отличите мои монеты от собственных в ящичке? – понимающе улыбнулся я, прекрасно знакомый с подобного рода уловками.
Хозяин лавки никак мое предположение не прокомментировал, лишь указал на нелепые фердинги и веско произнес:
– Эти деньги отчеканены на монетном дворе герцога. Отказ принять их грозит крупным штрафом и даже тюремным заключением.
Я позволил себе скептическую ухмылку и небрежным жестом повалил выстроенные в стопку квадратные монеты.
– Верить на слово… вам?
Слово «сарцианин» не прозвучало, но вполне ощутимо повисло в сгустившейся вдруг тишине лавки. Глаза мастера недобро сверкнули, на скулах заходили желваки, и все же он сдержал гнев и выложил на стол лист, скрепленный свинцовой печатью с коронованной рысью – гербом великого герцога.
Делопроизводство в Сваами велось на североимперском, и очень быстро я убедился, что меня не пытаются обмануть. Точнее, дурят на совершенно законных основаниях. Это не порадовало.
– И еще, сеньор! – холодно произнес меняла, буравя меня недобрым взглядом черных глаз. – Обращение монет иностранной чеканки на территории герцогства запрещено, всякий приезжий обязан сдать их при первой же возможности. Я сомневаюсь, что вы располагаете только двумя талерами. Мне стоит звать стражу?