– Майк, я не справлюсь с этим в одиночку. – Чувствовалось, что он смущен так, что вот-вот расплачется. – Я попытался, но ты же видишь, что из этого вышло. Мне нужен ты! Обещай, что не бросишь меня в беде. Мы ведь навсегда вместе, как тогда, правда?
На лице Майка появилось странное выражение. Он, казалось, побледнел. Сидевшая на софе Мелина подалась вперед и обернулась к Майку. Будто ее что-то очень и очень изумило.
– Так ты до сих пор ему не сказал?
Майк кулаками стукнул себя по бедрам.
– А когда, черт возьми? – Он обернулся к Мели-не. – У меня не было подходящего случая!
Мелина покачала головой и указала на Симона:
– Сейчас вполне подходящий случай. Вот и скажи ему сейчас!
Симон переводил взгляд с одного на другую и обратно. Он не понимал, о чем идет речь. Одна часть рассудка предостерегала его: сейчас ему предстоит услышать нечто, чего он слышать не хотел. Но другая часть, более разумная, жаждала узнать, в чем дело. Потому что это касалось его. Это Симон понял по глазам старшего брата.
– Что ты имеешь в виду, Майк? Чего ты мне еще не сказал?
Майк провел рукой по волосам, вздохнул и подвинулся на самый край софы.
– Видишь ли… – Он искал слова и кусал пересохшие губы. Слова нашлись не сразу. – Значит, мы… Мелина и я хотим… ну да…
– Майк хочет поехать вместе со мной в Гейдельберг, – не дала ему договорить Мелина и взглянула Симону прямо в глаза. – Мы получили там квартиру.
Эти слова неописуемой болью отдались в душе Симона. Если бы Мелина выплеснула горячий чай ему в лицо или врезала под дых, вряд ли это было бы больнее.
– Что?! – только и смог выдохнуть он, подскочив. – Так вы собрались в…
– В Гейдельберг, – ровным голосом повторила она, кивнув. – Ну вот, теперь ты все знаешь.
– Симон, ты сядь, пожалуйста, – попросил Майк, сделав успокаивающий жест. Затем сердито взглянул на Мелину. – Безумие, просто безумие! Как ты можешь быть такой бестактной? А еще собираешься изучать психологию! Да тебе еще учиться и учиться.
– Не понимаю, из-за чего ты так кипятишься, – недоумевала Мелина. – Симон вправе это знать. Твои обходные маневры не на пользу ему. Наоборот, ты делаешь ему только хуже. Ты видишь, как он это воспринял? Ты что, ждал, пока к воротам подъедет фургон для перевозки мебели?
Симон глядел на обоих и ничего не понимал. Ему казалось, что его положение ухудшиться просто не может – оно и так было хуже некуда. Но оно ухудшалось!
– Майк, – еле слышно произнес он. – Пожалуйста, Майк. Ты не можешь так поступить. Ты не можешь… Неужели ты хочешь бросить меня? У меня же никого, кроме тебя, не осталось!