Коб, открыв борт грузовика, стал сваливать «арестантов» прямо на бетонные плиты пола, усыпанные разным мусором: крошками затвердевшего цемента, щепками, кусками арматуры. «Арестанты», начинавшие приходить в себя, пытались подняться на нетвердые ноги, кто-то отползал в сторону. Когда кузов грузовика был очищен, Григорий приказал:
— Коб, закинь этих подонков в один отсек и охраняй вход. Будешь выдавать мне по одному. Скоро они очухаются?
— Думаю, минут через пять по вашему земному времени.
— Ладно. Не расстреливать же их в бессознательном состоянии. У нас все должно быть справедливо.
Когда Коб без особого труда затолкал всех «арестантов» в одну большую бетонную кладовую, но еще без дверей, Григорий распорядился:
— Поставь вон те плахи в этот тупичок. Это будет стенка для приговоренных.
Коб быстро соорудил «стенку». Он был прекрасным работником, сообразительным и исполнительным.
Григорий снял с плеча гранатомет, положил его в кузов грузовика и вынул из наплечной кобуры табельный «Макаров».
— Посмотри, Коб, кто там из них стоит на ногах, — нетерпеливо приказал он и вдруг вспомнил: — А ведь Флинт не был усыплен. Притаился, хитрец. Разыщи. С него и начнем.
Через минуту Коб отыскал среди плохо еще соображающих, но уже стоящих на ногах «арестантов» их главаря, Флинта. Он притих В дальнем углу и напрягал свой изворотливый ум на то, как бы выкрутиться из опасной ситуации. Пока он выхода не видел. Проскочить мимо Коба было нереально.
Коб вытащил Флинта из кладовой и поставил к расстрельной «стенке». Увидев в руке Григория пистолет, предводитель преступной организации почувствовал настоящий страх. Он наконец понял, что все происходит по-серьезному, что он попал в руки к ненормальному следователю, фанатику или психически больному. Но как бы там ни было, а умирать не хотелось.
— Послушай, следователь, — произнес он охрипшим голосом, — то, что ты хочешь убить меня и мою братву, незаконно, и мы оба с тобой понимаем это. Не знаю, зачем ты это делаешь, и знать не хочу. Ведь потом тебя самого расстреляют. Я предлагаю заключить между нами соглашение: я отдаю тебе накопления всей организации — тридцать миллионов зеленых, а ты нас отпускаешь. Подумай хорошенько. Ведь таких денег тебе не заработать завею свою жизнь. Договорились? — Флинт выбросил главный и единственный козырь, какой у него был. Он действительно предложил все, что было награблено им и его бандитами. Ему не было жалко. Он знал, что награбит еще больше. Вытерев рукавом халата вспотевший лоб, он с напряжением ждал ответа.
— Другого я от тебя и не ждал, — с презрением усмехнулся Григорий. — Никакие деньги не помогут. Я приговариваю тебя к расстрелу за организацию преступной банды. За все те злодеяния, которые ты совершил со своими бандитами в Москве, да и не только, думаю, в столице. Ты не имеешь права жить среди честных людей. Раздевайся!