[От инт. Здесь я намеревался привести для вас еще кое-какие выдержки из репортажей Ко Эйдзи, но ловлю себя на желании снова и снова вмешиваться, внося разъяснения. Итак, мы с вами продолжим путь вместе неторопливо, как бы пешочком. Я решил, что попробую разыскать г-на Ко; собственно, мне удалось найти г-на Ко, и он согласился поговорить со мной о процессе. Результаты этого интервью приведены ниже.]
[Это интервью состоялось в собственном доме Ко Эйдзи, облупленной постройке в южной части Сакаи. Открыла мне его дочь, но немедленно ушла, как только удостоверилась, что меня удобно устроили и проявили ко мне гостеприимство всяческими способами. Мы сидели у длинной череды окон, выходящих на залив. Старый журналист объяснил, что любит сидеть здесь по утрам, но днем становится чересчур шумно, и тогда он уходит на дальнюю половину дома. Я сказал ему, что интервью, вероятно, так долго не затянется.]
≡
инт.: Господин Ко, я хотел бы знать, дадите ли вы какое-то объяснение последним дням процесса Оды Сотацу. В свое время ваши репортажи о нем производили большой фурор и их перепечатывали газеты всей страны. Как развивались события?
ко: Он просто отказывался говорить. Полагаю, было много вещей, которые он мог бы сказать. Ничего из этого он не сказал. Кроме момента, когда его заставили говорить – это было в начале процесса, – он больше ни разу ничего не сказал. Человеку, находящемуся под стражей, явно не следовало бы так себя вести, а человек невиновный определенно не стал бы так себя вести. Все это противоречило здравому смыслу. Если это была шутка, то самая странная шутка на свете, и чтобы ради нее человек рисковал своей жизнью, и чтобы было совершенно неясно, в чем ее соль? Ума не приложу.