Развернувшись, поплелся на кухню, аккуратно ступая по паркету, дабы не выдать своего присутствия и не спугнуть пару скрипом пола от своих шагов.
Наутро Леша заметил, что хорошо проведенная ночь повлияла на Лену неожиданным образом. Когда он пил кофе за обеденным столом, девушка добродушно ему улыбнулась и назвала так, как обычно не называла:
— Доброе утро, Фирс.
Он приятно изумился, но уже просто по привычке не смог удержаться от колкости:
— Вижу, хороший секс идет тебе на пользу.
Лена вздрогнула и повернула к нему голову:
— Прости, что?
— Что? — передразнил он ее, приподнимая левую бровь.
— Откуда ты знаешь?
— У меня хороший слух, — ухмыльнулся он. — Да и зрение тоже.
Как он и ожидал, эти слова ее одновременно смутили и возмутили:
— Ты что, подсматривал за нами?
— Ну, если только совсем чуть-чуть.
Теперь уже Лена начала злиться, что он понял по тому грохоту, с каким она опустила турку на газовую плиту.
— Ты как раз была сверху, — продолжал он бессовестно забавляться, чему также по привычке способствовало отсутствие Гриши дома.
— Ну и как тебе? — с негодованием подыгрывала Лена.
— Что как? — сделал он вид, что не понял.
Лена отбросила на стол ложку и подошла к нему. Присела на краешек стола и наклонилась к его лицу, заставляя от неожиданности податься назад.
— Понравилось то, что увидел? — спросила она, упорно следуя за ним, наклоняясь вперед, снова оказываясь ближе.
От такого несвойственного ей поведения Леша даже слегка растерялся, не зная, как на это реагировать. И это он, кто почти всегда понимал, что и в какой момент делать с женщиной. Хотя, в принципе, понимал это и сейчас. Лена так разозлилась, что осмелела настолько, чтобы попытаться в ответ смутить его. И у нее это даже получилось, правда, совсем чуть-чуть. Потому что близость ее губ производила уже совсем другой эффект — почти как рефлекс смять эти губы своими. И именно такой ход хотелось сделать со своей стороны в этом маленьком соревновании «кто-кого».
Ему пришлось сглотнуть, чтобы ответить.
— Очень, — тихо произнес он, переставая о чем-либо думать.
На волне порыва Леша метнулся вперед, обхватывая губами ее ротик, а ладонью — затылок, чтобы не смогла отстраниться. Тихий писк и звук протеста были подавлены грубой, настойчивой лаской. А потом случилось то, чего он не ожидал — она поддалась, ответила, раскрывая навстречу губы, пропуская его язык в свой рот. Их состязание еще явно продолжалось. Но он опешил всего на долю секунды, а потом воспользовался предложением, поднимаясь на ноги и нависая над девушкой, чтоб было удобнее и еще слаще ее целовать. Сейчас не имело значение, кого он целует, важны были лишь мягкие горячие губы, жар и сладость рта, который отвечал лаской на ласку.