Молодые люди одновременно достали свои карточки — такие же, какие использовались в настольной игре, — и так же одновременно у них полезли на лоб глаза. Переглянувшись, они показали друг другу карточки.
— Продавец дамского белья в магазине «Дикая роза», — прочел Клайд. — Будешь продавать дамское белье…
— Всю жизнь мечтал… — ошарашенно произнес Сэм, которому до этой минуты невдомек было, как серьезно оборачивается дело.
Вступая в игру, он даже не задумался о том, что ему предстоит. Он нагнулся к карточке Клайда:
— А у тебя что?
— Эскортное агентство.
— Ты должен играть жиголо? — Сэм с улыбкой оглядел своего брата, который был всегда образцом добропорядочности. Насколько мало он подходил для работы в эскортном агентстве, было видно уже хотя бы по тому, каким безупречно серым был его костюм и какими старомодно — деловыми были его очки.
Клайду было очевидно, что работа в эскортном агентстве — последнее, для чего он годился. Он даже не знал, легальна ли эта деятельность. Он повернулся к деду, чтобы попросить у него другую карточку. Но Эймос не дал ему раскрыть рта, а всучил каждому из братьев по парашюту и сказал тоном, не допускающим возражений:
— Надевайте. Вас сейчас проинструктируют.
— Мы что, должны будем приземляться в городе? — удивился Сэм. — Там же провода, антенны, машины!
— Нет, мы сейчас не над городом, мистер Кейн. Под нами луга и поля, — успокоил его подошедший из кабины второй пилот, помогая Клайду затянуть ремень. Клайда мутило. Лицо Сэма тоже отразило не самые радужные чувства.
— А отсюда до Питтсбурга далеко? Как мы доберемся, если приземлимся в чистом поле?
— Это уже одна из трудностей, которые вам предстоит преодолеть на пути к победе, — торжественно произнес Безумный Эймос. Зрелище двух молодых людей, у которых поверх деловых костюмов были надеты парашютные сумки, явно доставляло ему удовольствие.
После инструктажа второй пилот открыл дверь, и Сэм, не задерживаясь ни на секунду, выпрыгнул в пустоту. Через несколько секунд зеленый купол его парашюта закачался где-то сзади, внизу.
Клайд задержался в дверном проеме. Перед его мысленным взором пронеслась вся его жизнь. Вот детство, он едет на трехколесном велосипедике, вот школа, он пишет тест по математике, а потом… потом перед ним был только офис, экран компьютера и клавиатура. «Неужели это все, что было в моей жизни? Неужели я просидел все эти годы за компьютером лишь ради того, чтобы сейчас струсить и отказаться?» — гневно спросил он самого себя. И решительно бросился вперед.