— Как скучно! — Тони сморщила носик, и они обе тихонько засмеялись.
Дверь в комнату открылась, и вошел Теодор Тейлор.
— Антония! — сказал он с наигранной строгостью. — Немедленно марш в постель! Уже десять, твое время давно кончилось.
Тони послушно поднялась и подмигнула Сабине.
— Ты завтра еще будешь здесь?
— Н…не знаю. Наверное.
— Здорово! Тогда завтра расскажешь мне о своей Леди, ага?
— Уговор.
Теодор Тейлор обнял дочь за плечи и, избегая взгляда Сабины, сообщил:
— Ванная по коридору налево, если захотите освежиться.
Полчаса спустя Сабина вернулась в гостиную. Она искупалась и завернулась в махровый халат, который был ей на четыре размера велик. В камине горел огонь, на столике у софы стоял поднос с хлебом, холодным мясом и вином.
— Вы определенно голодны, — пробормотал Теодор, старательно избегая смотреть Сабине в глаза.
Он стоял у окна и смотрел в ночь. Сабина была сконфужена, но не подавала виду.
— Мне надо срочно позвонить в Клонкарри. Никто не знает, что…
— Я уже позвонил, — опередил ее Теодор. — Завтра утром прилетит кто-то с механиком и новой резиной.
— Спасибо.
— За что? — спросил он неожиданно тихим голосом. — Зачем вы сюда прилетели?
— Я? Это просто случай.
— Нет! — Двумя длинными шагами он оказался рядом с ней, так близко, что она чувствовала запах его тела.
— Ты! — еле выдохнул он. — Почему ты не идешь у меня из головы?
Он наклонился к ней, их губы нашли друг друга в долгом страстном поцелуе. Его тонкие пальцы распахнули халат на ней. Под ним ничего не было. Он отступил назад и с пристрастием рассматривал ее мальчишеское тело.
— Ты прекрасна, — сдавленно прошептал он.
— Нет, я…
— Молчи!
Он снова шагнул к ней и положил два пальца на ее губы, потом его рука заскользила вниз по длинной шее, до груди. Как только он коснулся ее маленькой груди, Сабина содрогнулась. Но его чуткие пальцы уже путешествовали дальше: по плоскому животу, ниже. На мгновение они задержались и…
— Боже! — едва выдохнула она.
Она прижалась к нему, и он медленно опустил ее на мягкий ковер у камина. Она помогла ему раздеться, желая рассмотреть, впитать глазами его тело, но его взгляд красноречиво сказал, чего он хочет. И Сабина откинулась, приняла его в себя, приспособилась к его ритму. Когда его движения стали быстрее, она почувствовала, как в ее животе взрывается фейерверк наслаждения, и ей пришлось кусать губы, чтобы не закричать.
Наконец их тела успокоились.
— У тебя кровь, — шепнул Теодор и осторожно слизнул пару капель с ее губ.
«Да, — подумала она. — И чувствую себя девственницей, только что потерявшей свою невинность». Такого сильного чувства она не испытывала еще никогда.